Легенды и были об экомобиле

«Пенни Фартунг» и другие

Изобретатели твердо усвоили: больше диаметр колеса — больше путь, пройденный за один оборот педалей. И переднее колесо растет, вот оно уже до пояса ездоку, вот на уровне груди. Это, казалось бы, предел, но не тут-то было — колесо достает до пле­ча, забираться на велосипед становится все труд­нее — только с подставки или забора. Над колесом руль и маленькое, но удобное сиденье, элегантный изгиб стальной рамы завершается малым задним колесом, спицы искрятся на солнце, поблескивают обода. Прямо настоящий паук! Стальной паук. Те­перь радиус колеса максимален — ограничен длиной ног седока. Дальше велосипеду-«пауку» расти не­куда.

Делают и маленькие «паучки» — детские. На прогулки отправляются семьями, позируют перед объективом на фоне идиллических пейзажей с зам­ками и лебедями и пресловутой вазой с «роскош­ным» орнаментом на переднем плане.

Но как ни внушителен был «паук» (в натуре и на фотографиях), «стоял на ногах» он некрепко, постоянно переворачивался на любой неровности — центр тяжести слишком высок!

Один из многочисленного отряда «пауков» — велоэкипаж «Пенни Фартунг» прославился цепной передачей. Именно на него первого надели узду — «цепную вилку», как тогда ее называли. Новая модель отличалась изящным профилем, поражали пропорции колес, над которыми поднималась эле­гантно выгнутая рама, под сиденьем изгибался ви­ток стальных рессор.

В 80-е годы прошлого века появляется новый удивительный экипаж, одноколесный, называется «уницикл». Зеваки ищут седока, по привычке рас­сматривая пространство над большим колесом, но там пусто, ни седока, ни сиденья. Отгадка в том, что ездок (как тогда говорили — шоффер) размещался внутри двухметрового колеса на скамейке, подве­шенной на оси. У нижнего края конструкции рас­полагались педали, их вращение передавалось на ось колес посредством цепи. Но как можно было протиснуться внутрь колеса и при этом рулить, дер­жа равновесие? До сих пор это скрыто от нас.

И вот что еще странно. Теперь, когда «цепная вилка» позволяла переднему колесу расти и расти, оно неожиданно замедлило свое «возвышение», продолжало катиться, не увеличиваясь. Передача

В те годы находилась (непривычно для нас) с двух сторон переднего колеса, но вдруг ее переносят на колесо заднее и не останавливаются на полпути. Делают еще один шаг — изобретается каретка, не­обходимая для установки шатунов и педалей. Тут и появляется на свет «Бисиклет Рудж». Он не ме­нее элегантен, чем его предшественники, хотя вы­глядит приземистым. Изысканный профиль руля, оригинально выгнутое (по всем правилам дизайна) удобное сиденье, которое поднимается и опускается по желанию наездника. Если раньше думали только о росте велосипеда, сейчас вдруг вспомнили о седо­ке, примеряя ему сиденье по длине ног.

Идеи, идеи! Волны идей бушевали, выходя из берегов. Многие открытия и изобретения в механи­ке пытались приспособить и для велосипеда. Снова мечты о скорости, воплотившиеся в модели 1884 года «Хамберг Сейфети». Снова стало расти коле­со — на этот раз заднее. Нужно было ждать еще долгих 7 лет, чтобы решиться на колеса почти одинакового диаметра — 26 и 28 дюймов1.