За горизонтом осознанного мира

Некоторые дополнительные соображения, связанные с работой Герловина

В своих исследованиях Герловин исходил из того, что Вселенная замкнута и представляет собой сферу 8" На основе математических конструкций, базирующихся на этой предпосылке, он аналитически проследил этапы проецирования замкнутой топологии Вселенной внутрь себя самой. В результате он получил практически всю основу современной физики с ее количественными характеристиками как части более общих целостных представлений, включающих воспроизведенные структуры всех фундаментальных форм вещества.

Вероятность случайных совпадений здесь составляет столь ничтожную величину, что о ней не приходится говорить.

Однако физикам хорошо известно, что одну и ту же совокупность результатов можно получить, исходя из разных исходных моделей. Но, во-первых, не такую физику, которая описывает все взаимодействия в веществе (теорию фундаментального поля, как ее назвал Герловин). И теория при этом находится в поразительно полном согласии с экспериментом, в том числе с параметрами предсказанных и затем открытых микрочастиц, с соответствующими физическими величинами и т. д.

Во-вторых, даже относительно хорошее согласие между собой больших серий результатов, полученных из разных, казалось бы, предпосылок, говорит о том, что они не столь уже разные в своем сущностном отношении. Скорее всего, это разные формы представления одной структуры. Однако привыкание к признанной форме, закрепленное инерцией наработанного аналитического формализма, изолирует от внимания науки альтернативные формы представления того же явления или процесса. Такая инерция, кстати, фиксирует выработанные подходы к познанию мира и человечества на каждом этапе его эволюционного пути.

Может возникнуть вопрос, почему я в данном случае столь много внимания уделяю именно данному подходу, а не ориентируюсь на множество иных работ, составляющих массив накопленного знания. Ответ носит принципиальный характер: этот подход, исключающий случайность полученных результатов, подтвердил этими результатами замкнутость Вселенной. Если проецирование такой Вселенной самой в себя порождает с высокой достоверностью известную нам реальность, то это значит, что данная предпосылка верна. В дальнейшем были получены более серьезные данные в пользу этой работы. И это не следует путать с тривиальностью типа «что заложил, то и получил». Здесь все числовые результаты выросли естественным образом из саморазворачивающегося процесса последовательного проецирования друг в друга «внутриматематических» структур, вплоть до их полной замкнутости, воспроизводя при этом весь известный фактаж физики. Создается впечатление, что это (как говорил сам Герловин) математическое повторение самого природного процесса.

Вместе с тем работа Герловина очень неоднородна по аппарату и уровню изложения материала. Она содержит много небрежностей, опечаток и субъективных отступлений. В ней не чувствуется «дыхания» той мощи и ясности ума, которая присуща великим физикам уровня Эйнштейна. Да и сам подход Герловина, его миропонимание, лежат вне мировой физической традиции.

Профессионал видит сразу: человек, написавший книгу, не отвечает уровню, на котором создается то, на что он претендует. И не тратит своего времени, чтобы разбираться в том огромном и сложном материале, который в ней содержится. И профессионал прав.

Ему неизвестно то, что сказал мне однажды Герловин: «Я ведь никакой не физик. Я просто должен передать определенную часть этого знания. А иначе меня уберут отсюда. В вашей науке нет для этого подходящего аппарата. Его придется создавать. Переводить уравнения с математики «дикомплексных чисел» и т. п. на известный математический язык». Но он ошибался. Он действительно не был «настоящим» физиком и просто не знал, что аппарат, даже более глубокий, здесь уже разработан. Спустя годы он понял свою ошибку. И писал о том, что впоследствии выяснилась возможность изложения его работы более современным аппаратом физики, на который он и перешел. И все-таки у многих возникает чувство, что книгу написал некий «кустарь-самоучка», странным образом иногда превосходящий в написанном самых высоких профессионалов. Но мне даже трудно сказать, кто по-настоящему понял, что содержится в его работе. Во второй книге это будет показано отчетливее.

У меня всегда по поводу Герловина было чувство, что он «чужой». Из тех, кто духовно слабее нас на этой Земле, но «они» знают больше нас в материальной сфере.

Величие работы Герловина проявляется в масштабах аналитического раскрытия структурных форм вещества. И в мире этих форм, пожалуй, ничего равного еще не было сделано до Герловина. Именно на «языке форм» он делает свои обобщения, за которыми думающий читатель может увидеть поразительные вещи, прошедшие в основном незамеченными, так как они лежат далеко в стороне от классической физики. Многие из них выплывают на поверхность лишь под лучом того прожектора, который необходим, чтобы осветить нашу реальность с большой высоты и осознать ее в сфере ума как нечто целое, единое во всей радуге своих граней.

Имеются и другие факторы, говорящие о замкнутости вселенной. Работа Герловина, как отмечалось, содержит исследование пространства, в котором время «застыло». Оно оказалось «порождающим» всю мировую вещественность в последовательности отображений, создавших свои подпространства. Подобный результат хорошо согласуется с базовыми представлениями фундаментального философско-эзотерического наследия человечества. Многие мировые религиозные доктрины восходят к этому же представлению. Сюда же ведет весь опыт человечества по трансцендентальным состояниям сознания и т. п.

Но вневременное, порождая миры, как бы содержит в себе Программу, по которой замыкается каждый цикл множественного бытия Вселенной. Таким образом, наряду с замкнутостью в основу реальности заложено представление о цикличности мировых проявлений.

Это не противоречит современным космологическим представлениям об осциллирующей (в данном понимании - пульсирующей) замкнутой Вселенной, где «космологический член» уравнений, определяющий такую возможность, с каждым годом оценивается все более близким к необходимой для этого величине1, которую он должен превзойти.

К 1986 году в мире было опубликовано более 700 работ (см. Герловин И. Л., 1990, с. 28), в которых признавалась возможность существования частиц, которые могут двигаться со скоростью, большей скорости света (тахионов). Однако, если допустить, что в нашем мире могут существовать частицы, движущиеся со скоростями, меньшими и большими, чем скорость света, мы сталкиваемся с нарушением принципа причинности, т. е. причинно-следственной связи событий в физическом мире.

Однако это противоречие исчезает, если принять существование пространства, объемлющего собой два дополнительных подпространства, в одном из которых (в данном случае в нашем) движение частиц ограничено скоростью света, а в другом живут тахионы (у Гер-ловина - фундаментоны). И любая информация, которая была бы извлечена из другого подпространства, говорящая о следствии какого-либо события до того, как оно проявилось в нашем мире, означало бы, что ее получатель не действовал в рамках физических законов данного подпространства, а проник в другое расслоение в нашем объемлющем пространстве. И если в сознании человека возникло такое знание, которое затем подтвердилось физически, то это можно считать свидетельством в пользу такого устройства нашей Вселенной.

В своей работе (Протодьяконов М. М., Герловин И. Л., 1975, с. 12) Герловин писал: «Математический аппарат допускает существование в пространстве XV нескольких взаимно и последовательно ограниченных дополнительных одно к другому подпространств Р^М), Р2иМ2, РзиМз,...,Р„иМ„. Набор таких подпространств, достаточный для полного описания пространства V/, обозначен нами символом Р~им?. Число подпространств, необходимое для полного описания ¥, определяется одним критерием: последнее из них (РпиМп) должно быть связным. Если прибегнуть к аналогии с ОТО, то это означает возможность последовательных «коллапсов» в самой «сколлапсировг. нной области пространства».

В своей главной работе, как мы рассматривали, Герловин ограничился пятью физическими подпространствами и четырьмя объемлющими подпространствами. Он обосновал математическую необходимость возникновения зарядов, но не рассматривал их природу (этого теория и не требовала) и не связывал ее с вихревыми токами в еще более «глубоком» подпространстве, хотя, как мы видели, допускал такую возможность. Он писал (с. 17): «В настоящее время физики не знают структур, лишенных массы. Объекты, у которых масса в какой-то системе координат равна нулю (например, фотон), не лишены массы, так как в других системах координат она проявляется, кроме того, нулевое значение массы может соответствовать точке перехода от положительной к отрицательной массе. Тем не менее нет никаких оснований считать, что все существующие в природе. материальные структуры имеют массу. Более того, есть философско-интуитивиые основания считать, что природа использует (и, видимо, широко, особенно в живых структурах) материальные формы, у которых нет массы как меры инерции. Такая точка зрения имеет право на существование. Если она окажется верной, то это будет означать существенное уменьшение области, в которой справедлива единая теория поля - ТФП. ТФП описывает только материальные объекты, обладающие массой как мерой инерции».

Фундаментон Герловина имеет равные противоположные заряды, замыкающиеся своими силовыми линиями, которые, обогнув Вселенную, возвращаются к фундаментону, соответствуя обратному знаку заряда (на обратном пути они описываются вторым интегралом).

Таким образом, фундаментон в третьем подпространстве (где «застывшие» траектории впервые «оживают» и возникает ход времени), состоит из одного диполя зарядов фундаментального поля.

В дальнейшем мы встретимся с тем, что любой заряд - это «вихрь» и что такая двухза-рядовая система сама состоит из двух соосных торов, образованных противоположно направленными вихревыми потоками. Такая структура является единственным источником того, что проявляется в качестве зарядов любого поля, но в другом подпространстве. Знак заряда определяется направлением силовых линий поля и задается ориентацией и направлением вращения вихревых потоков.

Учитывая, что возникновение зарядов из пространства, в котором отсутствует ход времени, является, по сути, первым актом материализации, возникновение вихрей, проявляющихся в третьем (самом «глубоком» у Герловина) пространстве как заряды, должно принадлежать подпространству, промежуточному между «вневременным» и тем, где проявились подвижные заряды. Я думаю, именно здесь следует ожидать господство вихревых структур, имеющих настоящую нулевую массу, в теории, рассчитанной на ее существование.

Такое пространство может быть вместилищем миров, в котором материальные объекты бесплотны, перемещаются без затрат физической энергии и природа которых близка к их вневременному первоисточнику, названному Герловиным нулевым пространством.

Герловин не рассматривает природу «заряда». В его Вселенной с необходимостью возникло пространство ОПП с «застывшим» временем. Но совершенно отсутствует осознание «чистого» существования Разума вне движения; философских категорий Движения и Не-Движения; и возникновения вращения, образующего первоэлементы субстанции воплощенного Универсума (обо всем этом во второй книге и частично - в Дополнительном приложении).

И поэтому, хотя он отлично представляет, что масштабная инвариантность позволяет увидеть замкнутые тороидальные вихри, образующие целую Вселенную в виде микрообъекта, для него «точечный заряд» («субстанция») не ассоциируется с орбиталью эволюционирующего Жизнепотока.

Человечеством очень слабо учитывается универсальность такого понятия, как селекция. Селекция, в качестве одного из проявлений Универсума, сохранилась в процессе возникновения миров не только как проявление Разума. На уровне Разума она проявляется как целевой выбор конкретной составляющей из их недифференцированного пучка (как формы их Архетипической идеи, находящейся в другом пространстве информационной целостности). Но будучи присуща Разуму, селекция проявилась и при синтезе мировой реальности, так как в ней сохранилась природа того разума, который породил эту реальность. Яркий тому пример - селекция видимости многих частиц из одной, находящейся в другом подпространстве, где инструментом селекции выступило метрическое ограничение в виде скорости света в работе И. Л.Герловина (1990, с.235, 250). Селекция привела к разложению видимостей объектов с помощью пространственно-временного барьера, которым является метрическое ограничение.

В конечном счете мы получили еще одно подпространство - еще один «этаж» множественных миров.

«Понятия, противоположные у нас, имеют в духовном мире один корень», - написано у Лайтмана (Каббала, ч.1, с.51, 52), и далее: «...материальный потребитель воспринимает от духовного предмета лишь то, что он хочет выделить из бесконечного множества свойств, сам же духовный предмет включает в себя одновременно все возможные в нашем мире формы и свойства».

Известно, что на сеансах магии каждый участник видит свой отличающийся образ проецируемого магом объекта. Сознание в акте визуализации привносит свой селективный выбор, и это относится в той или иной мере ко всем актам Разума, вплоть до синтеза мира, в котором Разум воплощен. Так что генезис нашего мира содержит два селективных ряда: космологический и антропогенный.