Зависимость от займа
Президент АКБУ Андрей Нижник поведал деловому изданию “Договоры” о цены ранцев «плохих» долгов, почему коллекторы выступают за увеличение денежной грамотности заемщиков и о долгах ЖКХ.
Как сейчас живется коллекторским компаниям на фоне фактической остановки кредитования и увеличения требований банков к заемщикам? Чем они зарабатывают на жизнь?
Естественно, за последние пару лет рынок особо серьезно поменялся. Существует неверное мировоззрение, что коллекторский бизнес – наследство кризиса, а это неправда. На Западе такие компании есть десятилетиями. Да, они наследуют тренд развития банковского сектора, так как им необходимо с кое-чем работать, и когда банки не кредитуют, у нас тоже нет работы. Но у трудности есть и другой нюанс: когда кредитование заморожено, а банки не желают сокращать персонал, они пробуют его переквалифицировать, а именно, во внутренние службы по работе с должниками. И это конфискует у профильных компаний еще часть рынка. Так что последние два года коллекторскому бизнесу в Украине приходится несладко. На агентской схеме работать стало фактически нереально, «хороших» нехороших долгов там не осталось, только сложные, с просрочкой в 3-5 лет, с которыми за три месяца не разберешься и необходимо выстраивать очень длительные дела.
Все еще прибыльно брать «старые» ранцы?
Сначала, это вопрос цены. Не буду комментировать коммерческую составляющую, но на рынке на данный момент очень различные цены: от 1 до 15% от номинала зависимо от просрочки, наличия контактной инфы, от толики дел с подозрением на мошенничество (которое в период бума кредитования наблюдалось везде) и т.д. Коллекторы, кстати, очень помогают банкам узнать, что по факту находится у их в ранце, так как выдать кредит просто, а разбираться с его возвратом намного труднее.
Какие ранцы еще остались на продажу?
Рынок до сего времени сконцентрирован на потребительских кредитах. Некие банки продавали достаточно большие ранцы автокредитов, пробовали продавать ипотеку, но в главном такие ранцы финучреждения продают друг дружке. Объем оставшихся долгов оценить фактически нереально – даже по статистике НБУ нереально осознать, сколько, к примеру, потребительских беззалоговых кредитов находится у банков на балансе. НАБУ пробует собирать такую статистику без помощи других, но это большой пласт работы. Выскажемся так, в этой стране у каждого второго есть либо был кредит. По статистике Нацбанка просрочка составляет 10%, по оценкам независящих профессионалов – практически 45%, и ситуация не улучшается. Ранцы «стареют», а просрочка не миниатюризируется при общем сокращении кредитного ранца банков. Отсюда и цена кредитов сейчас под 20-25% годичных. Естественно, для всех разумеется, что при депозитных ставках около 18% в гривне кредитов под 7% быть не может, да и просрочка этому тоже никак не помогает.
Боюсь, это разумеется далековато не для всех…
За последние два года количество и качество воззваний в Ассоциацию указывает значимый рост денежной грамотности населения – кризис многому обучил заемщиков. Они понимают, что такое кредитная история и для каких целей она нужна, знают, что такое подмена кредитора, кто такие коллекторы. Пропало прямое отторжение и очевидная злость, заемщики пробуют решать свои трудности с помощью коллекторов, а не бегать и скрываться от их. Другими словами приходит осознание функции коллекторов как посредников, готовых мастерски решать долговые трудности.
Маленькие объемы кредитования привели не только лишь к сокращению ранца в абсолютных показателях, да и к очень маленький доле новых нехороших кредитов.
Это связано с ужесточением банковских требований к заемщику либо пониманием заемщиками рисков и поболее адекватной оценке ими собственных способностей?
После первого кредитного бума начала 2000-х очень немногие успели взять кредит 2-ой раз. А финансовая грамотность начинается, когда ты стопроцентно погашаешь 1-ый кредит, другими словами на практике знакомишься со всеми последствиями удачного либо неуспешного обслуживания долгов. У нас на данный момент идет 2-ая волна, при этом достаточно без охоты и осторожно. Многие научились на собственных ошибках, в том числе банки, ужесточившие скорринг. Да и население уже еще тщательнее просчитывает, «потянет» ли новый займ. Так что это полный вопрос.
Навряд ли вас веселит сокращение нехороших долгов…
Коллекторские компании не рассчитывают делать средства на безграмотности заемщиков. Мы прилагаем много усилий для увеличения денежной грамотности. Так же нас не завлекают жульнические кредиты, так как в итоге по этим делам ничего нельзя взыскать. Мы заинтересованы в грамотном популяции, которое хотя бы может осознать, какие решения мы ему предлагаем. Кстати, инструментарий коллекторов в этом смысле еще обширнее банковского. Мы не кредитуем, потому не попадаем под нормативы резервирования НБУ, а означает, можем для себя позволить более приклнное отношение к должнику и поболее гибкие инструменты, которые банки не могут использовать: списание, отсрочку платежа, реструктуризацию на вправду прибыльных для заемщика критериях и т.д.
Как интенсивно у нас развивается корпоративный коллекшн?
Данный сектор конкретно связан с судебными взысканиями, а этот механизм в Украине не так эффективен, как хотелось бы. Корпоративные долги обычно очень большие, делают их компании, имеющие в собственном штате огромное количество высокооплачиваемых юристов, так что даже если у вас есть полное право на взыскание, не факт, что это произойдет просто и стремительно. Часто находится политическая подоплека, так как большой бизнес имеет различные рычаги воздействия. Потому биться с ними способами, которыми боремся мы, – а это только легитимные способы – бывает очень трудно.
Кстати, о легитимных способах… Когда профильный законопроект доберется до Верховной Рады?
Мы над этим работаем (вздыхает). Разработанный нами законопроект «О защите прав должников при осуществлении проф деятельности по взысканию валютной задолженности во внесудебном порядке» должен сбалансировать дела меж должником, кредитором и посредником и верно выписать все правила игры. Разумеется, что долги совершенно точно необходимо возвращать, но сторона, которая пробует их возвратить, не должна выходить за рамки закона – это разумеется тоже. Законопроект получил поддержку Глобального Банка. Мы возлагаем надежды, что в какой-то момент он попадет в повестку денька Верховной Рады, но ввиду социальной непопулярности коллекторской деятельности быстрее поздно.
Какие еще законопроекты у Ассоциации в разработке?
Мы интенсивно сотрудничаем с банковскими ассоциациями, которые нас поддерживают, а именно, в вопросах конфигурации законодательной базы по вопросам выкупа долгов – там есть трудности с налогообложением. Ни один из вероятных вариантов сейчас не находит поддержки у всех заинтересованных сторон, но работа идет.
Вопрос лицензирования коллекторской деятельности ушел с повестки денька навечно, либо просто на данный момент не ранее?
Нужно отделять сбор долгов от их покупки. Одно без другого жить не может, но это различная работа и различные ситуации. Покупка долгов – это отношения меж новым и старенькым кредитором, незапятнанное В2В, которое не просит лицензирования по собственной сущности, так как не грозит жизни, здоровью, благосостоянию либо соблюдению конституционных прав людей. А вот дела по взысканию задолженности – это B2C, и может добиваться регулирования. В законопроекте, который мы разработали, предложено несколько вариантов, действующих на Западе: от саморегулирования (как в Англии) до регулирования госорганом. Глобальный банк считает, что таким регулятором для нас должен быть НБУ. Мы готовы к хоть какому варианту, который будет рационален. Мы даже поддержим лицензирование, если его условия будут выполнимыми, действенными и применимыми. Неувязка в том, что на данный момент ни один госорган не готов взять коллекторов, так сказать, под свою ответственность.
Это можно сделать без принятия профильного закона?
В принципе, да. Нормативной базы довольно. Только она местами противоречит сама для себя. Потому наш законопроект призван не столько сделать что-то новое, сколько свести воедино все имеющееся и убрать «простор для маневра», другими словами возможность личного трактования норм как кредитором, так и должником.
Не так издавна речь зашла об освоении коллекторами нефинансовых секторов – телекоммуникаций, ЖКХ и т.д. Как многообещающими исходя из убеждений бизнеса являются эти направления?
Задолженность в ЖКХ громадна. Но взыскание ее связано с политической волей и необходимостью принимать непопулярные решения. Хотя этот шаг нужен, он никогда не украсит стиль властей на местах. А для «страны перманентных выборов» сиюминутная популярность у избирателей, к огорчению, еще важнее грядущего развития коммунального хозяйства. Хотя избавление страны от этого потрясающего внутреннего долга сыграло бы на руку, сначала, рядовым гражданам. Так что основная неувязка – неготовность властей работать в этом направлении.
А коллекторы готовы работать с такими долгами?
Вправду, у таких долгов есть своя специфичность и свои трудности. Сначала – недостаток инфы, нужной для работы. У тех же ЖЭКов, к примеру, нет номеров телефонов должников либо даже паспортных данных живущих в квартире. Это очень усложняет возможность взыскания. К тому же, коллекторам тут приходится работать с картонными носителями инфы, что делает работу каторжной. И вообщем, автоматизация работы госсектора – печальная тема.
А какая тема более «веселая»?
Исторически – банковская. Другие сектора на сей день второстепенны, хотя нельзя именовать их бесперспективными. Если на «родном» рынке кризис, приходится находить кандидатуру. Но это не от неплохой жизни.
Источник: Журнальчик “Договоры“, №24-25 от 24.06.2013
