Задача
Содержание книги Парадоксы Науки
"ЕСЛИ ЗАДАЧА НЕ РЕШАЕТСЯ,
ПРИДУМАЙТЕ СЕБЕ ДРУГУЮ ЗАДАЧУ"
Постановка конкретной проблемы как общей таит преимущества, содействуя
успеху научного поиска. Так можно ответить на первую часть вопроса об
истоках эффективности нашего приема. Но парадокс заключен и в том, что на
означенном пути меньше трудностей, чем когда задача решается как частная.
Отчего это? Почему, как утверждает И. Лакатос, "на много вопросов бывает
иногда легче ответить, чем на один" и почему "новая, более претенциозная
проблема может оказаться более легкой, чем первоначальная"?
Существенно следующее. Обнаруживается, что нередко конкретная, частная
задача вообще средствами науки и техники своего времени решена быть не
может либо ее решение сопряжено с неслыханной тратой сил.
Вспомним Архимеда. Определение сплава короны, конечно, доступно методом
химического анализа. Но в его эпоху об этом и не помышляли. О реактивах,
химических реакциях и т. п. не имели ни малейшего понятия.
К тому же ювелиры могли упрятать менее ценный материал в глубине
короны, а разрушать ее было нельзя. Таково условие, предъявленное тираном.
Сказанное означает, что непосредственно, то есть в том виде, как она была
поставлена перед Архимедом, проблема неразрешима. По существу, ученый
формулирует другую проблему. Но, решив ее, получает тем самым ответ и на
свою, частную.
Рассмотрим такую задачу, как определение расстояния от Земли до Луны.
Об этом люди мечтали давно.
Но как это сделать? Ни один прямой способ измерения из тех, что
применялись для вычисления протяжений на Земле, здесь, конечно, не
годился. Нужен был какой-то обходный маневр. И он отыскался, когда
научились определять расстояния до недоступных предметов. То есть частная
задача была понята и решена как общая. Только таким образом и можно было
справиться с нею.
Современная наука использует для этой цели технику лазерных установок,
то есть также привлекает общий метод для решения конкретного вопроса. С
изобретением лазеров открылась возможность посылать световой луч
узконаправленно, так, что он практически не рассеивается, даже пробегая
большие пространства. Достигнув цели, луч отражается от ее поверхности и
приходит назад.
Время его движения к цели и обратно измерить нетрудно. А зная время и
скорость распространения света, легко высчитать пройденный путь.
И так часто. Анализ показывает: результат достигается нередко тем, что
одна задача подменяется другой Исследуют не первоначальную ситуацию,
которая возникла, а совсем иную, казалось бы, какое отношение имеет,
скажем, подъемная сила воды к составу короны или плесень грибка - к борьбе
с инфекциями? Внешне никакого. Между тем в решениях, которые мы рассмотрели, одно подменяется другим.
В ряде случаев такая подмена вообще кажется парадоксальной. Чтобы
понять работу паровой машины, С. Карно вовсе забыл о паровой машине, а Г.
Селье взамен препарата, предназначенного помочь организму, впрыскивает
отраву, которая, конечно же, ему во вред.
Итак, вместо исходной задачи, не поддающейся решению (по крайней мере в
том виде, как она предъявлена), ставят другую. Поскольку с нею
справляются, есть основания полагать, что она легче. Одним словом, имеются
серьезные причины принять полусерьезную рекомендацию: "Если задача не
решается, придумайте себе другую задачу".
Налицо обходный путь. Он состоит в том, что проблема осмысливается на
иной, более широкой (общей) познавательной платформе, чем та, которую
могли бы использовать, решая первоначальный вариант. Это не что иное, как
уловка разума. Но она неизбежна, ибо по-настоящему сложные проблемы редко
поддаются атакам в лоб. Исследователь, чтобы спасти положение, принужден
расширить исходные посылки, то есть обратиться к точке зрения, которая
гораздо продуктивнее.
Ее продуктивность проявляется в том, что с построением действительно
общей теории одним ударом решается большое число проблем, для каждой из
которых пришлось бы - при отсутствии обобщающего знания - искать особые
объяснения, строить особую теорию.
Совсем не случайно, что достаточно общие идеи оживляют пауку. придают
ей новые ускорения, вызывая настоящий взрыв новых исследовании.
Советский науковед Г. Лобров приводит таблицы, показывающие темпы роста
открытий химических элементов. Обнаруживается, что кривая роста заметно
идет вверх в 70-е годы прошлого века, а потом снова замедляется. И еще
один подъем наблюдаем уже в 40-х годах нашего столетия. А причины? В 1869
году Д. Менделеев вывел свой периодический закон, который и повлиял на
усиление работ в химии, в частности, в области поиска неизвестных
элементов. Вторая же волна вызвана успехами в изучении внутриядерных
превращений в конце 30-х годов XX века.
Характерно, что науки, вскрывающие наиболее глубинные структуры
природы, оказывают особо плодотворное воздействие на другие науки,
изучающие более конкретные свойства материи.
Возьмем математику. Выявляя самые общие отношения внешнего мира, она
выступает не только языком науки, но и источником новых идей в области
естественных, а в последние годы и общественных дисциплин.
Недаром же К. Маркс отмечал, что в каждой отрасли знания ровно столько
науки, сколько в ней математики.
О роли математики как родника новых идей хорошо говорит следующий факт.
Творец стереохимии, то есть химии, изучающей пространственные расположения
атомов и молекул, голландец Вант-Гофф отмечал, что большое влияние оказало
на него изучение геометрии. Так, прослушав курс начертательной геометрии,
ученый ощутил, насколько она развила его воображение и чувство
пространственных форм и отношений. За свое исследование Вант-Гофф получил
Нобелевскую премию, кстати сказать, первую премию, присужденную в области
химии.
Содержание книги Парадоксы Науки
