Завтра — еженедельная газета
НОМЕР 41 (777) ОТ 8 ОКТЯБРЯ 2008 г.
Введите условия поиска Выслать форму поиска zavtra.ru Web
Владимир Бондаренко
ЗАМЕТКИ ЗОИЛА
Владимир Сорокин со своим новым романом "Сладкий кремль" как будто подгадал к началу осетинских событий и резко отрицательной реакции всего западного мира на поведение Рф. Псевдопатриотическое управление, состоящее из чекистов, полная интернациональная изоляция, плавное соединение чекистов, патриотов и Светлого Праздничка Рождества Христова, некоторая правоверная опричнина, постепенная китаизация населения — что это, как не современная Наша родина?
"Растёт, растёт Стенка Величавая, отгораживает Россию от противников наружных. А внутренних — опричники государевы на кусочки рвут. Ведь за Стеною Величавой — киберпанки проклятые, которые газ наш нелегально сосут, католики криводушные, протестанты бессовестные, буддисты сумасшедшие, мусульмане злостные и просто атеисты растленные, сатанисты, которые под музыку окаянную на площадях трясутся, наркомы отмороженные, содомиты ненасытные,.. оборотни наизловещие, плутократы жадные…" и т.д.. И не осознать, как создатель сам к такому муниципальному устройству относится: может, грезит о нём. Естественно, драматичность проглядывает, но, быстрее, не к идее православно-чекистской, а по отношению к героям, которые (как и в жизни нашей ) сплошь циники и ханжы, псевдопатриоты и псевдогосударственники, псевдохристиане и псевдоморалисты. Они все после официальных мероприятий отрадно занимаются и содомитством, и наркоманией, и всеми другими грехами. Как бы отлично : разоблачается липовая псевдогосударственность, да и разоблачение это сорокинское, как досадно бы это не звучало, тоже фальшивое.
Не вышло у Владимира Сорокина ни утопии, ни антиутопии — сплошь растянувшийся фельетон на путинское правление. Честно скажу, первую часть этой государевой эпопеи "Денек опричника" мне было еще увлекательнее читать. "Сладкий кремль" — это уже автопародия на себя самого. Жутко сказать, но, думаю, писатель Сорокин: негодяй, развратник, эпатажник, бунтарь эстетический — завершился. Его сегоднящая полностью, как я знаю, благополучная буржуазная жизнь его и раздавила. Все сегодняшние страсти и скандалы, даже вся вымученная эротика — такие же псевдо, как и описываемое им государственное правление. Он сам — один из собственных присыпанных сахарком зловонных героев.
Даже объем романа липовый. Как красотка с надутыми силиконом грудями. Вот и весь роман "Сладкий кремль" — силиконовый, как будто после операции хирурга-косметолога. Всего 18 печатных листов, а издалече аж на 350 страничках огромного формата. Меж печатными строками можно целые письма писать — для малышей, что ли, пятилетних постаралась "Астрель", либо для подслеповатых стариков, чтоб различали без лупы большие буковкы? Настоящий объём романа вдвое меньше. Вот и действие романа тоже раздуто, ибо его по сути и нет. Это мог быть острый газетный фельетон о псевдопатриотизме господ Познеров и Швыдких, Кудриных и Чубайсов, которые днём отыскивают членов антирусской секты, а вечерком сладострастно эту Русь терпеть не могут. На 5 страничек, менее.
Думаю, своим романом Владимир Сорокин совсем разочаровал всех собственных былых поклонников. Когда-то он был и по сути профессиональным имитатором, пересмешником — на данный момент даже себя имитировать не в состоянии.
Пожалуй, самое увлекательное в романе — это два эпиграфа, выдающие план романа, потаенную мечту Сорокина соединить утопию и антиутопию вкупе.
С одной стороны листа прекрасное и экзальтированное хлебниковское : "Русь, ты вся поцелуй на морозе! Синеют ночные дорози". С другой стороны — потаенно-русофобское признание маркиза де Кюстина из книжки "Наша родина в 1839 году" : "Но сколько произвола таится в этой тиши, которая так тянет и завораживает! Сколько насилия! Сколь обманчив этот покой!"
Об этом и хотелось написать Сорокину: сходу о поцелуе на морозе и об обманчивости покоя. О влечении и завораживании самого создателя этой обманчивой Россией, и о произволе, таящемся в тиши покоя. Блестящие эпиграфы, блестящий план. Не вышло. А жалко. Вышел по сути "сладкий Кремль", другими словами не подлинный, со всеми страстями и напастями, а для деток, поддельный, из сладкого порошка. Вот и страсти все, и эротика, и даже ненависть в романе какая-то сладкая. Деяния нет, нравов нет, героев (хороших ли, злых) нет, любви тоже нет. Пудра какая-то липкая. Даже его звуковые и ритмические словесные повторы, очевидно взятые из обряда шаманов, утратили свежесть, и не способны ввести в транс, в экстаз. Имитация липового оргазма. Так фальшиво изображает страсть поношенная путана, издавна
уже ничего не испытывающая от любовного процесса, только искусно постанывающая, чтобы растрясти кошелёк клиента.
Вот и пришлось воскрешать текст пародиями на собственных конкурентов в мире литературы и культуры. Вставлять знакомые всем читателям фигуры политиков. (Кстати, кто их выяснит лет через 10-20? Сорокин осознанно пишет однодневку, только бы читатель съел). Да и пародии очень плоские, не чета нефёдовским: "Мерцает некий Пургенян, как молвят, узнаваемый надуватель щек и испускатель ветров муниципальных, лупят друг дружку воблой по лбу двое дутиков, Зюга и Жиря, шелестит картами краплеными околоточный Грызло, цедят квасок с газом цирковые, разгибатель подков Медведко и черный фокусник Пу И Тин… С воплями-завываниями вбегает в кабак Пархановна, популярная кликуша столичная… Встает Пархановна среди кабака, крестится 2-мя руками и орет что есть мочи:
— Шестая империя!! Шестая империя!!!"
И т.д.. Ни на шестнадцатую полосу "Литературки", ни на фестиваль "Российский хохот" никак не годится. Лишен начисто Владимир Сорокин чувства юмора.
На мой взор, всё творчество Сорокина — это попытка сотворения слоёного тортика. Нижние слои на сто процентов из дерьма, сверху попытка подсахарить, залепить глазурью, придать серьёзность всей конструкции, сделать нечто, наподобие замятинского "Мы" либо ремизовских сказов о Рф. Но субстанция в нижних слоях тортика больно жидка, разливается, сахарок ломается, глазурь трескается, и вся конструкция рушится. Вот и будут его держать, как имитатора Рф, западные издатели, будут поддерживать цирковые Медведко и Пу И Тин, вроде бы подтверждая нашу свободу слова. Он даже во неприятели всамделишные не годится. В ерофеевском "Свете беса" есть хоть с чем и о чем поспорить. А писатель Сорокин — это как новый прокремлевский Альянс правых сил и другие мнимо-оппозиционные партии думские: показывает то, чего нет. Уверен, читатель, даже самый преданный, от Владимира Сорокина отвернется. Уже отворачивается. Ни Немзеру, ни Курицыну, ни Данилкину этот плохо попахивающий сахарок не понравился. Нам тоже.
