«сплин» — «обман зрения» **** : » музыка, рецензия » издательский дом «новый взгляд» » издательский дом новый взор »
Наивно ждать от каждого нового альбома группы «Сплин» каких-либо прорывов и неожиданностей. «Сплин» - это уже по дефлоту: увлекательная поэзия, наработанные мелодически-аранжировочные приемы, сумрачный настрой. Александр Васильев известен как запатентованный пессимист, и пока наша общественная жизнь дает мало поводов для оптимизма, тупо надежды на то, что хандра пропадет из музыки группы, пожалуй, с самым говорящим заглавием. Фаворит «Сплина» не чужд эскапизма и предпочитает огромную часть времени проводить «в укрытии»; на гастроли он ездит быстрее по необходимости, любовь поклонников переживает стоически, так что удивительно, что у Васильева вообщем выходят какие-то альбомы. Таким макаром, пластинки «Сплина» следует измерять по особенной шкале. «Обман зрения» ценен сначала степенью вовлеченностью Александра в социум – слышно, что работать над альбомом ему было от всей души любопытно, что он желал сделать его как лучше, может быть, даже оглядываясь на будущую реакцию публики. И если не включать режим завышенных ожиданий и не добиваться от «Сплина» 100-процентной литературной гениальности и музыкальной изощренности, то можно услышать на «Обмане зрения» много удач.
Вот, скажем, «Увертюра», полутораминутное вступление, очень насыщенное – для «Сплина», естественно – музыкальными украшениями и венчающееся смелым обещанием солиста: «Дальше будут только чудеса». Можно ли к таким отнести песню «Летела жизнь», вопрос спорный, хотя и спор на данную тему смысла не имеет – трек, посвященный памяти Александра Башлачева, уже стал хитом. В «Черной Волге» меланхоличный Васильев внезапно цитирует «Течет река Волга», а текст изготовлен так, чтоб нельзя было осознать, машина либо река является героиней песни. «Лестница» - на самом деле детская считалочка с очень взрослым рефреном «Мы не увидели, как выросли дети». «Страшная тайна» обладает очень ветреной мелодией, на которую только способен «Сплин», и, естественно, совсем не подходящим этой расслабленности текстом; вобщем, к концу и мотив «звереет» на очах. С именованием Башлачева связана и «Петербургская свадьба», которую Александр Васильев считает главной на альбоме: текст непризнанного гения российского рока был сокращен и обеспечен новейшей музыкой, но песня все равно смотрится самой рваной и тревожной на пластинке.
В «Дочери самурая» Васильев ворачивается к известной со школы истории японской девченки, пострадавшей в атомной бомбардировке и не успевшей сделать тыщу картонных журавликов. В песне достаточно кондовая мелодия, под которую можно было выложить какую-нибудь «душевную» поп-рок-безделушку, на что направят внимание только самые въедчивые из слушателей – уж больно трагичные интонации вводит солист в этот мотивчик. «Фибоначчи» - словесная игра: создатель постарался сделать «ряд Фибоначчи» не из чисел, а из слов – вот очередное развлечение для въедчивых. Аранжировочное пиршество «Сплин» приготовил для поклонников в композиции «В мире иллюзий»: тут даже глас Васильева как будто уважительно «расступается» перед прекрасными скрипками, а припев звучит как номер из мюзикла. В последующих вещах «Праздник (Другая точка зрения)» и «Ковш» «Сплин» дает задний ход, представая в очень обычном виде.
Это может показаться странноватым, но на конец диска Александр Васильев запас три полностью светлые песни: «Солнце взойдет», «Чудак» и «Волшебное слово». «Чудак» - это свободный пересказ скитаний Иисуса, который у «Сплина» стает в совсем непозолоченном виде. Хиппи с рваным ранцем. Вобщем, независимо от трактовки, конец известен: «Он шел к людям, он нес им надежду, любовь, красоту. Люди взяли его и гвоздями прибили к кресту». И то сказать: эталоны гуманизма нужно навязывать более агрессивно. К примеру, так, как Васильев в последней песне «Волшебное слово» - мантра «жизнь – это самое магическое слово» повторяется несколько 10-ов раз.
