Дренаж и Фундамент

Живая природа в Доме

Янто

деревнях, в которых я жил в Африке, границы между домом, фермой и дикой природой довольно условные. Дома моих соседей всегда казались изобилую­щими бессчетным количеством людей, животных, живущих на ферме, и дикой природы. Растения, которые росли в огражденной части, часто в изобилии произрастали в окрестном лесу, а иногда эти растения росли и в домах. Не было чем-то необычным разделить дом со свиньями, обезьянами, певчими птицами и летучими мышами. Все они бегали, махали крыльями и вертелись внутри и снаружи когда хотели, так же, как соседи и семья, так что невозможно было понять, что было привнесено специально, а что просто позволялось. Домовла­дельцы, казалось, наслаждались своими разношерстными посетителями и уже через несколько месяцев я понял, что они согласовывали домашний и дикий дизайн своих зданий и земель ежедневным управлением. Я хочу воспользоваться случаем, чтобы поощрить дикую природу в вашем доме, и предложить несколько методов, как это сделать.

Почему каждому хотелось бы иметь летучих мышей в спальне или гвинейских свиней на кухне? Хорошо, летучие мыши едят в огромных количествах москитов, гвинейские свиньи подбирают с пола овощные отходы и производят мясо и удобрение. Кроме того, цыплята в Вашем доме едят клещей, приносящих лихорадку, змеи поедают мышей, жабы проглатывают мух, моль и жуков. Это, не считая сверчка в очаге, пения птиц, аромата диких трав и напоминаний о смене сезонов, которые приносят нам лиственные растения и впадающие в зимнюю спячку звери. Наши предки знали эти истины — в средневековой Англии и колониальных Соединенных Штатах дом был сбалансированной экосистемой из многих видов, каждый из которых регулировал и поддерживал других.

Сверхразвитые нации пережили более ста лет санирования. Поставщики мыл и дезинфицирующих средств, а также гигантская чистящая промышленность, которая возникла в XIX столетии, сговорились убедить наших бабушек и дедушек изгонять все признаки жизни из своих домов.

Нам в наследство досталась позиция: дом — это очень контролируемая территория, где всех посетителей, включая человека и других представителей природы, необходимо тщательно отбирать. Мы чувствуем, что Природа и здания взаимно несовместимы, и необходимо во что бы то ни стало не подпускать множе­ство опасностей. Даже домашние животные чаще заключенные, чем гости, и дикая природа в любом виде изгоняется или хуже, истребляется без суда и следствия. Природа, все больше и больше, становится чем-то отдаленным, тем, что отправляются посмотреть на уик-энд. Она становится ощутимой только, когда сфотографирована, и привлекает наше внимание только чем-то особенным.

Для тех из нас, кто пробует строить вместе с Природой, есть способы приглашения живой природы, растений и животных в нашу ежедневную жизнь? Природа не нуждается ни в каком убеждении, она готова занять каждую доступную нишу, немедленно, независимо от того насколько гуманно это выглядит. Мы не должны «привлекать» дикую природу, простое снятие барьеров гарантирует, что она приблизится, и будет жить с нами, ежедневно удивляя и радуя нас во все более механизированном мире.

Дом, в котором я живу, является примером моих собственных измененных отношений. Медленно достигая соглашения с животными в своем доме, во время борьбы за личную потребность в контроле, я изучил их всех для того, чтобы узнать кто они. Теперь я открываю им мой дом и сердце, наслаждаюсь ими, ценные соседи, которые жили здесь до меня, чья компания охотилась в укромных уголках и трещинах земли задолго до того, как люди стали ходить вертикально. Они замыкают круг жизни и смерти, напоминая мне о моей собственной смертности, и укрепляют мою человечность (гуманность).

Скоро будет вечер. Летучие мыши, которые живут в моей крыше, напомнят мне, что сейчас лето, свешиваясь из трещин карниза и выслеживая москитов. Они ручные, и если я свищу, высоко и монотонно, они прилетают, чтобы убедиться, что это действительно я, кувыркаются возле моего лица, приветствуют меня на языке летучих мышей, который я не могу услышать. Открытая дверь приглашает их войти, и большинство ночей наполнены присутствием пушистого трепетания, мелькающего вокруг комнаты так быстро, что я едва могу уследить. Ночной патруль москитов.

У нас нет никаких сеток от мух. Нет, не то, чтобы не было мух, есть их множе­ство, но они достаются паукам. Природа одновременно расточительна и точно экономична, помещая мухоловки с изящной осторожностью только там, где они наиболее эффективны. Ежедневно я наблюдаю борьбу шершней, ос и домашних мух, когда паук их катит и прячет, заворачивая свой улов, как подарок, для того, чтобы съесть его позже, на досуге. Каждую ночь, когда я оставляю дверь открытой, приходит скунс. Он коварный маленький товарищ с пятнами и глазами-бусинками, он постукивает по полу, когда систематически обыскивает комнату. Топ-топ, тишина, топ-топ, снова тишина, топ-топ. За эти годы мы научились прятать яйца, потому что он съедал их, теперь он приходит проверить, что еще съестного у нас есть. Следующей приходит хорошая домашняя мышь, слышно, как она осторожно жует, очищая пол от крошек и семян.

Иногда приползает змея, которая тихо скользит по моей голой ноге, когда я сижу в проеме двери. Она очень добросовестно, систематически прорабатывает путь по углам комнаты, ища дверь. Вот дыра от сучка и весь ее метр вползает в стенную щель. Она будет находиться внутри стены в течение долгих часов, проверяя гнезда мышей, термитов, грязевых ос, и еще чего-нибудь съестного.

Мы продвинулись немного дальше, чем подкормка птиц и посадка растений, мы не остановились только на симпатичных, теплых или пушистых. Теперь у нас в саду есть микро водоемы для лягушек и садовых змей, запутанная некошеная трава для молящихся богомолов. Мы вырыли ямки, сделали влажные места, нагромоздили кучки шерсти для птичьих гнезд.

Но меня спрашивают, когда дикая природа выходит из-под контроля? Посмотрите на это со стороны биологического управления, ключ находится в понимании среды обитания. Если не хотите иметь тараканов, то не кормите их, если термиты едят ваш фундамент, то проверьте дренаж — термиты не любят сухую древесину.

Поддержание других форм жизни — это больше, чем просто биологическое управление. Есть более глубокие причины для соединения себя с другими формами жизни. Не является несчастным случаем, когда даже самые бедные семейства в городских гетто, имеют больше собак, чем они могут себе позволить, кроме того, на их окнах много комнатных растений. Как попутчики, все мы развились вместе, мы зависим друг то друга для нашего существования на многих уровнях, иногда весьма неожиданных. Некоторые дикие животные ищут человеческую дружбу, в то время, как в некоторых местах люди едят собак.

Однажды друг наблюдал лису с молодым медведем, которые охотились вместе и играли в Орегонском дождевом лесу. Более важно то, что другие виды являются для нас линзами, через которые мы видим мир по-другому, они являются постоянными мониторами состояний, к которым мы являемся нечувствительными: вниз, в угольные шахты, несли птиц, поднимающих тревогу, таких как канарейки, или другой случай — павлины кричат на злоумышленников. Организмы вокруг нас непрерывно знают, не только через свои собственные органы чувств, но и через подключение к коллективным каналам чувствительности целых экосистем. Для нас людей — это бассейн информационного фона, который обогащает нашу жизнь и фактически может существенно поддерживать наше здравомыслие. Чтобы быть полностью живыми, мы должны быть способны читать нашу среду на большем количестве уровней, чем те, к которым могут получить доступ наши собственные индивидуальные органы чувств.

Без ханжества, я отметил бы нашу потребность в партнерской компании, как духовную потребность: неопределимое удовлетворение мы получаем от игры с котом, от наблюдения за пауком, прядущим сеть, от выращивания семян на подоконнике кухни или слушая первую певчую птицу весной.

Что могло бы все это означать для дизайнера, домовладельца, планировщика использования земли или садовника? Сначала, посмотрите на природные балансы, как системы саморегулирования.

Саморегулируемые системы зависят от сложности и разнообразия. Другими словами, чем больше различных элементов в системе (сложность системы) и чем больше они отличаются друг от друга (разнообразие элементов), тем больше вероятности стабильности этой системы. Природа ненавидит регулярность и очень быстро приступает к разностороннему развитию. Путем обеспечения широкого диапазона вариантов среды обитания, мы более вероятно привлечем и поддержим разнообразие жизни. Биосистемы, которые мы предлагаем, внутри по­мещения или снаружи, богаты пропорционально их разнообразию — материалов, масштаба, структуры и долговечности.

Известны три истины о направлении Вселенной, три основных закона, которые управляют всем, включая непосредственно нас, как индивидуумов и как общины, и как разновидности. Первая состоит в том, что Вселенная постоянно разносторон­не развивается, вторая — что каждая вещь уникальна и не может копироваться, и третья, что эта связь развивается везде, где возможно. Природа борется за бесконечное разнообразие, индивидуальность и взаимосвязь. Без непрерывного человеческого вмешательства, даже наиболее лишенная наших созданий природа быстро развивает экосистему, которая является сложнее нашего воображения. Мы пробовали создать мир в полной противоположности этим трем законам, с конца Средневековья боролись за регулярность, однородность и изоляцию.

В основе проблемы лежит класс профессионалов, которые являются наиболее промышленно развитыми, богатыми и образованными — архитекторы, строители и физические планировщики. Я делаю эту входное предположение сам, как преобразованный архитектор. Наши мозги промыты Декартовским понимани­ем, особенно в потребности переориентации. Частично из-за бумажного проекта и акцента на фотогеничных качествах здания, у нас есть тенденция видеть наши здания как изолированные, неизменные изделия вместо того, чтобы развивать процессы соединения с окружающим миром.

Мы владеем огромной властью. Наши решения затрагивают огромные перемещения энергии и создают гигантские энтропические реакции. Мы влияем на целые экосистемы в неопределенном будущем. Но места, в которых мы строим дома, не должны быть биологическими пустынями. Мы можем обратить внимание, что на всех Британских островах самая большая концентрация разновидностей птиц найдена в самой плотной концентрации архитектуры — в пределах пятнадца­тимильного радиуса Центрального Лондона. За столетия, благодаря медленному увеличению зданий, парков, садов и заброшенных фабрик, Лондон во всех этих местах развил беспрецедентное богатство среды обитания.

Как наши проекты должны активно поощрить живность? Вот несколько руко­водящих принципов.

• Постоянно стремитесь понимать экологию. Читайте, сомневайтесь, наблюдайте и задавайте вопросы.

• Даже не начинайте дизайн, пока действительно не узнаете свой участок. Вы должны понять существующую экологию, и какой она будет.

• Там, где строите, защитите всю живую природу на участке, а не только большие деревья. Не уплотняйте почву, не проводите подземную (дренажную) воду, оставьте дикие места неповрежденными и не иссушайте заболоченные земли.

• Работайте над сложностью, разнообразием материалов и уменьшением масштаба.

• В том, что защищаете или вводите, отдайте предпочтение аборигену разновидностей этой системы и этого биорегиона.

• Используйте естественные материалы, ограничьте искусственные токсины.

• Распад неизбежен. Признайте смертность и замену в ваших зданиях. Выберите материалы, которые распадаются изящно и кормят новую жизнь.

• Предпочтите жизнь смерти, живую изгородь заборам из цепей, траву тротуару, выпас овец косилкам трактора, поглотительные трясины ливневым стокам. Твердое мощение — всегда оставляйте на крайний случай. Это необрати­мо, подобно казни.

• Уменьшите вашу потребность в контроле. Оставьте некоторые стратегичес­кие промежутки под крышей для летучих мышей, стройте немного небрежно

• Если вы — профессиональный строитель, обучайте и работайте с вашими клиентами, вы создадите реальных хозяев мест.

• Мы нуждаемся в постоянном понимании наклона и вращения Земли, чтобы установить, где и когда мы живем. Без этого фона мы не можем действительно знать кто мы. Дом может быть напоминанием часа и сезона через его космичес­кую геометрию, и может поддерживать изменения в жизни.