Дизайн-концепт зонтика для новых английских клерков
В именитом английском институте — Кембридже, как понятно, много колледжей, независящих и самостоятельных. Английские Кембридж и Оксфорд — это и есть на самом деле собрание независящих колледжей, некие из которых будут по дате основания даже постарше самих — Оксфорда и Кембриджа.
Итак вот один из таких самостоятельных колледжей, входящих в состав понятия «Кембридж» это институт, обучающий сейчас искусствам и дизайну. Он не старее самого Кембриджа, естественно, но достаточно крут в нынешнюю эру. Именуется этот кембриджский институт — Sagentia. Это прекрасное псевдолатинское слово является сложным словом — соединением 2-ух обычных слов, которые так обожал Шалтай-Болтай, вроде «шорьки — помесь штопора и хорька». (Sagentia либо Scientific Generics — «общенаучный»).
Институт объявил конкурс посреди промышленных дизайнеров — аспирантов и выпускников. Заданий было два.
1-ое было такое: усовершенствовать обыденный зонтик!
2-ое: усовершенствовать традиционную британскую настольную лампу, известную в мире под заглавием «Anglepoise lamp». Русскому читателю подскажем, что эту лампу вы сможете узреть, скачущей на заставке мультиков студии «Пиксар».
Итак вот, студенты из Института Лафборо (Loughborough University) выдумали улучшенный зонтик и заслужили заслугу, обещанную институтом Sagentia!
(Смотрите за конкурсами дизайнеров, которые заявляет этот институт — может быть, вам тоже получится чего-нибудть изобрести и тем прославиться в кембриджских стенках и далековато за их пределами!)
Почему — зонтик?
Так как, зонтик — это неотъемлемая часть английского стиля, продиктованного капризами английской погоды. Государственный знак.
Совершенно не так давно мы писали о том, как наш соотечественик, дизайнер из городка Питера тоже бился над мыслью усовершенствования зонтика. И выдумал городской зонт-фонарь. Наш Питер, он, как «их» Великобритания — дождики и дождики. В этом смысле — Северная Пальмира и Туманный Альбион имеют общий таковой «геральдический» знак. Потому их дизайнеры всегда почтут за честь работать над всё новыми и новыми концепциями дизайна — зонтиков…
Конкурс дизайнеров проходил так. Студентов соединили в восемь команд — по 5-6 человек в каждой. И дали задание: сделать лучше эти имеющиеся традиционные предметы быта, так чтоб они имели:
- новейшую функциональность, отвечающую новым реалиям жизни,
- большее удобство и лёгкость в эксплуатации (эргономичность),
- «современный» дизайн (уж как поймёте это задание, так и поймёте — собственный вкус заодно проявите),
- новые материалы и новые технологии производства (экологичные, рециклинговые и т.д.),
- и чтобы продукт потребностям рынка отвечал — другими словами, спустить в итоге своё изобретение с небес на землю.
Сказано — изготовлено. Изобретён дизайн-концепт зонтика под заглавием Populla
В чём же смысл и новизна нового улучшенного зонтика Populla?
Дело в том, что этот зонтик достаётся только по мере надобности, а в сложеном виде представляет собой тонкий пакет, который просто можно убрать в тонкий кармашек сумки и сумочки для ноутбука либо лэптопа.
Улучшенный зонтик предназначен для офисных клерков и студентов, которые прогуливаются вот с такими плоскими сумками под девайсы.
Изобретение замечательное и дай бог всем нам в один прекрасный момент одолеть в схожем конкурсе.
Но появляется вопрос: чем же не угодил изобретателям обыденный — раскладной зонтик?
Тот зонтик, который складывается очень компактно и практически не занимает объема в сумке?
Можно задать ещё один вопрос: чем же не угодил изобретателям обычный нескладной британский зонт-трость, который нужен англичанину, англичанину, не для красы. Ведь конкретно прочные «настоящие» зонты-трости способны не сломаться под порывами шквального ветра и только они-то в конечном счёте способны спасти от промокания.
Так чем же не угодил зонт-трость и чем же не угодил зонт, складывающийся в маленький осторожный цилиндр?
Ответ, друзья мои, вы найдёте у дедушки Фрейда… А нам остаётся задать только один последний риторический вопрос: когда уже современный Запад закончит биться с последними остатками маскулинности и проявлениями мужского начала — в собственных культурных и соц практиках?
