афоризмы > Афоризмы Лихтенберга

Психология и этика

Быть человеком — значит не только обладать знаниями, но и делать для будущих поко­лений то, что предшествовавшие делали для нас...

D 252

Неукротимое честолюбие и недоверчивость я встречал всегда вместе.

А 45

Смерть — постоянная величина, боль же — переменная, способная возрастать бесконечно. Это должны признать защитники пыток, ибо в противном случае они прибегают к ним напрасно. Однако для мно­гих людей даже сильнейшая боль все же значит меньше, чем смерть.

А 52

Если бы мы могли так же совершенно говорить, как мы чувствуем, то ораторы встретили бы мало несговорчивых слушателей, а влюблен­ные — жестоких...

А 79

Есть определенный сорт людей, которые легко заводят дружбу с каж­дым, столь же скоро начинают ненавидеть этого человека, а потом вновь любить. Если представить себе человеческий род как целое, где каждая часть имеет свое место, то подобные люди являются той за­тычкой, которую можно сунуть куда угодно.

А 86

Счастье человека состоит в правильном соотношении свойств его ду­ши и его страстей; если возрастает одно из них, то страдают другие, и отсюда возникают бесконечные смешения. Того, кого принято назы­вать великим умом, с таким же основанием можно назвать и просто уродом или яростным игроком, но он — полезный урод, в той мере, в

 

какой он является выдающимся артистом. Именно такими уродами был Севедж 1 и Гюнтер2. Человек, живущий спокойно, весело и явля­ется собственно человеком, и такой человек редко пойдет далеко в какой-нибудь одной науке, потому что всякая машина, полезная во многих отношениях, не может быть столь же полезной для какого- нибудь одного дела, как, например, машина, построенная для одной единственной цели. Мудрое устройство мира является в том, что ге­нием обладают лишь немногие, равно как и в том, что не все люди глухие или слепые. Ньютон был по уму — macrochir [1], он мог хва­тать выше других; «Апокалипсис» же Иоанна3 он объяснил плохо, потому что для этого, возможно, нужен был большой нос4.

А 107

Его сюртук стоил больше, чем его честь, и любой еврей-ростовщик оценил бы сюртук дороже, чем честь.

В 48

...Чем дольше наблюдаешь лица, тем больше открываешь в так назы­ваемых невыразительных физиономиях черты, придающие им инди­видуальность.

В 67

Каждый человек имеет свою моральную backside [2], которую он не показывает без нужды и, пока возможно, прикрывает ее штанами благопристойности.

В 74

Он вырос из своей библиотеки так же, как можно вырасти из платья. Вообще, библиотеки могут стать для души и слишком тесными и слиш­ком широкими.

В 108

Гордость человека — вещь удивительная, ее нельзя сразу подавить; и если заткнули дыру «А», то не успеешь оглянуться, она уже выгля­дывает вновь из дыры «В», а закроешь ее, она уже стоит у дыры «С» и т. д.

В 119

У женщины местоположение чувства чести совпадает с центром тя­жести ее тела, у мужчин оно находится несколько выше, в груди, око­ло диафрагмы. Поэтому мужчины надувают грудь при свершении «ве­ликих» дел и чувствуют себя вялыми и опустошенными при выполне­нии «малых» дел.

В 135

Единственное, что было в нем мужественного, он не мог обнаружить из-за приличий. Mihi nihil aliud virile sexus esset. Petronius [3].

В 184

Своей небольшой палкой он измерял обычно все — и физические и нравственные явления, говоря часто: меня это не беспокоит ни на столько — и ногтем большого пальца показывал на палке, на сколько именно это его беспокоило.

В 211

Он не понимал, почему у него возникали иногда непреодолимые жела­ния, удовлетворить которые никакой возможности не было. Со свои­ми сомнениями он часто обращался к небу, как будто ставил ему во­прос на конкурсе5 и в случае удовлетворительного ответа обещал смиренную покорность и полное самоотречение.

В 239

Удивительно, как наше тщеславие мелочно торгуется из-за всякого' хлама; бедняк выбрасывает куда попало то, что ему уже не приносит никакой пользы. Мы же, считающие себя выше нищих, порой отдаем свою изношенную одежду любому бедняку за цену, более значитель­ную, чем та, которую заплатш\.и сами — за благодарность и услуги.

В 248

...Я всегда придавал своей комнате более важное значение, чем дру­гие люди. Значительная часть наших идей зависит от ее расположе­ния. Она, так сказать, второе наше тело...

В 249

По всей вероятности, Бертольд Шварц6 был первым, кто обжег себе пальцы порохом, и все же нашлись люди, желающие оспорить у него даже эту жалкую честь.

В 302

Если природа не желала, чтобы голова прислушивалась к требованиям туловища, зачем же она присоединила к нему голову? Туловище могло бы, не совершая того, что принято называть грехом, досыта есть и со­вокупляться, а голова могла бы без него создавать системы, заниматься абстракциями, говорить, петь и болтать о платоническом упоении, пла­тонических восторгах без вина и любви. Отравлять поцелуи — более жестокий поступок со стороны природы, чем отравлять стрелы на войне.

В 318

...Жить против воли отвратительно; но еще ужасней было бы стать бессмертным, если этого не желаешь...

В 333

Этого требует природа человека, и даже природа обезьяны с этим согласилась бы.

В 336

Один мой друг имел обыкновение делить свое тело на три этажа: голо­ва, грудь и живот. И он часто желал, чтобы обитатели верхнего и ниж­него этажей ладили между собой лучше.

В 339

Скорей прямая линия перестанет быть кратчайшей, чем я отклонюсь от своего пути; укажи мне путь короче, чем прямая, и я откажусь от своего и последую за тобой.

В 343

Этот человек крайне охотно делился всем, что ему ничего не стоило, и особенно комплиментами,— он никогда не оскорблял, по крайней мере об этом никто ничего не знал, всегда имел любезную физионо­мию, и его скромность была столь велика, что его голос звучал как-то жалобно. У многих людей он слыл добродетельным и у большинства — смиренным, короче, он был из той породы людей, которых встречаешь довольно часто и которых в Англии обычно награждают именем sneaking rascals [4].

В 386

От людей следует требовать услуг по их возможностям, а не по на­шему желанию.

КЛ 2

В английском языке есть поговорка: он не настолько умен, чтобы обе­зуметь. Очень тонкое наблюдение!

КЛ S

[Об индейцах]. Они не принимают в общество никого, прежде чем он не выдержит все суровые испытания и не станет способным терпеть голод и жажду, укусы крупных муравьев, ос, мух и других насекомых, раны, наносимые самому себе в различных местах тела, короче, пока не научится переносить сильнейшие боли с величайшей стойкостью и терпением. Это нечто большее, чем стать у нас магистром.

С 17

 

Трехгрошовая монета, пожалуй, дороже слез.

Вас, способных столь чувствительно рассуждать о душах ваших воз­любленных, я не стану лишать этой радости. Но ни в коем случае не думайте, что вы говорите или делаете нечто возвышенное, и не вооб­ражайте себя благороднее толпы, которая не так уже неправа, когда стремится преимущественно к плоти. Каких только идей не имеет о таком «тонком чувстве» юный читатель рецензий! Простолюдин же косит глаза на прорез в нижней юбке и ищет там то небо, которое ты .ищешь в глазах. Кто прав? Я не взвенщваю доводы в этом вопросе и ■еще менее решаю его. Ноя хочу посоветовать от чистого сердца всем чувствительным кандидатам быть поближе к крестьянину, иначе это .может привести к досадным затруднениям.

С 22

Минувшая скорбь приятна в воспоминании 7, прошедшее удовольствие тоже, будущее удовольствие и настоящее — точно так же. Итак, лишь будущая и настоящая скорбь терзает нас. Значит, в нашем мире заме­тен перевес в пользу удовольствия. Он увеличивается еще и тем, что мы постоянно ищем случая доставить себе удовольствие и большей частью можем его предвидеть с достаточной уверенностью. Напротив, гораздо реже можно предвидеть будущую скорбь.

С 30

...Что за человек Иоганн Каспар Лафатер, если при чтении прекрасной идеи Мендельсона8 у него может вырваться желание: если бы он был христианин! Почему не желает он ему в таком случае также и хороше­го прусского роста 9?..

Диоген 10 расхаживал в грязной одежде по роскошному ковру в ком­натах Платона. «Я попираю,— сказал он,— гордость Платона». «Да,— возразил Платон, — но только посредством другого вида гордости».

С 113

Кто захочет слушать извинения, когда он может видеть действия?

С 137

Я весьма часто размышлял, чем отличается великий гений от заурядной массы. Вот несколько моих соображений.

Заурядный человек всегда приспособляется к господствующему мне­нию и господствующей моде, он считает современное состояние ве­щей единственно возможным и относится ко всему пассивно. Ему не приходит в голову, что все — от формы мебели до тончайшей гипоте­
зы — решается в великом совете человечества, членом которого он яв­ляется. Он носит обувь с тонкими подошвами, хотя острые камни мо­стовой и режут ему ноги; пряжки у него сдвинуты к самым пальцам и поэтому часто за. все зацепляются. Он не думает о том, что форма обу­ви так же зависит от него, как и от того дурака, который первым начал носить тонкие подошвы на плохой мостовой. Великий же гений всегда задает вопрос: а может быть, это неправильно?.. Поблагодарим же этих людей за то, что они порой хоть однажды встряхивают то, что стремится осесть. Для этого мир наш еще слишком молод...

С 192

С 243

Он бойко болтает, как француз, деловит в движениях, как англича­нин, жестикулирует, как итальянец, или пользуется всеми тремя спо­собами, как немец11.

С 274

Что тебе до причины доброго поступка этого человека? Если источни­ком его была и не зависть, то может быть удовольствие от мысли стать предметом зависти. Следовательно, не личная зависть, а зависть других.

С 326

Великие люди тоже ошибаются и некоторые из них так часто, что почти впадаешь в искушение считать их людьми незначительными.

С 343

Если кто-нибудь весьма охотно что-либо делает, то почти всегда он видит в этой вещи нечто такое, чего на самом деле в ней нет...

С 347

Не величие духа, а величие нюха сделало его таким человеком.

С 356

Может ли человек сам пробудить в себе активность? Укрощением страстей. Главным образом сладострастия. Следует начинать с малого, не давать себе часто поблажки в мелочах из опасения, что это может завести очень далеко. Откладывание важных дел — одна из опасней­ших болезней души.

D 20

Петля у него не на горбу, а в глазах.

Наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем.

D 29

Люди, обладающие некоторым талантом, слишком склонны думать, что работа должна быть для. них легкой. Напрягай свои силы постоян­но, человек, если ты хочешь создать нечто великое.

D 46

Думать постоянно:* как можно это сделать лучше?

Всегда стремиться еще на одну пядь вперед. Хорошо! Еще лучше! Ново! Еще новей! Постоянно прибавлять еще что-либо к достигну­тому.

D 100

Жители Улиетеа 12 послали господину Куку в знак дружбы девушку и свинью — средства против двух родов голода.

D 139

Все же самая лучшая крепость против ударов судьбы — могила.

D 141

Он написал восемь томов. Было бы безусловно лучше, если бы он по­садил восемь деревьев или родил восемь детей.

D 173

Более всего препятствует напряжению наших сил то, что видишь лю­дей, пользующихся славой, которой они, по нашему убеждению, недо­стойны.

D 215

...Быть человеком — значит не только обладать знаниями, но и делать для будущих поколений то, что предшествовавшие делали для нас. Неужели я должен проводить жизнь в изучении истории ученых толь­ко для totol чтобы не открыть вновь того, что уже открыто? Ведь по­вторяют же мысль и дважды, и ничего в этом нет плохого, если только она в новом одеянии. Если ты думал самостоятельно, то твое открытие будет, разумеется, всегда своеобразным.

D 252

Крестьянские девушки ходят босиком, а благородные нагишом.

D 301

Тот факт, что люди делают все из личного интереса, полезно знать философу. Однако он не должен действовать по этому принципу, а напротив, сообразовываться с обычаями света... 13 Я настолько глу­боко убежден, что человек делает все ради личной выгоды (понимая это слово надлежащим образом), что уверен в необходимости ее для мира, как чувствительности для тела. Достаточно того, что мы так часто
не можем достигнуть нашей выгоды, не осчастливив тысячи других людей, и что наша «первопричина» сумела связать интересы одной части человечества с интересами многих других.

D 318

Побудительные причины наших действий можно было бы расположить подобно тридцати двум направлениям ветров на компасе 14 и называть их сходным образом: хлеб-хлеб-слава или слава-слава-хлеб, страх- наслаждение.

D 367

По-моему, эта теория представляет в психологии 15 то же, что и весьма известная теория в физике, объясняющая свет северного сияния блес­ком чешуи селедок.

D 408

Никогда не следует думать: эта задача для меня слишком трудна, она для больших ученых, а я займусь другой. Это — слабость, которая лег­ко может выродиться в полную бездеятельность. Ни в коем случае не следует считать себя слишком ничтожным.

D 430

Я хорошо знаю людей, о которых вы думаете, что они только дух и тео­рия и не могут себе пришить даже пуговицы. Они исключительно — голова без рук, необходимых, чтобы пришить пуговицу.

D 448

Старайся не быть ниже своей эпохи.

Все становится более утонченным: музыка когда-то была шумом, сати­ра — пасквилем и там, где сегодня говорят «будьте любезны»,— неког­да давали затрещину.

D 483

Вообще, он был таким же человеком, как и мы, но его нужно было сильней прижать, чтобы он закричал; он должен был дважды увидеть, чтобы заметить, дважды услышать, чтобы запомнить, и то, что иные прекращали после одной единственной пощечины, он прекращал толь­ко после второй.

D 578

Тело и душа: конь и бык в одной упряжке.

Ничто так не способствует душевному спокойствию, как полное отсут­ствие собственного мнения.

Мне хорошо знакомы эти «синие чулки», они могут так разукрасить вогнутость, что вы подумаете; будто это выпуклость.

В 111

После того как создана теория 16, объясняющая оригинальность ума изъянами в симметрии организма, я считал бы целесообразным уда­рять слегка кулаком по голове всех новорожденных детей и, не при­чиняя им вред, нарушать симметрию их мозга... Я советовал бы (но это вовсе необязательно) наносить удар прямо в какой-нибудь из двух наружных уголков глаза. Благодаря тому, что после этого здесь могут вступить в реакцию части различной структуры и состояния, в конечном итоге возникает прекраснейшая мозговая асимметрия... Я часто с досадой замечал, что удары по голове, или так называемые оплеухи, выходят из употребления в наших школах и пока еще в моде лишь в высшем обществе, где их раздают совершенно напрасно, потому что головы здесь уже одервенели. Известны случаи, когда люди после ушиба головы или палочных ударов по голове начинали пророчество­вать и мыслить не так, как другие (исключая правила грамматики). Это уже, конечно, слишком, и я объясняю это нарушением симметрии мозга.

Однако никто не будет отрицать, что самой завидной в этом мире го­ловой, которую, наверное, обожествили бы, могла бы стать голо­ва с одним полушарием мозга, способная оказаться в Бедламе, не будь у нее второго. В этих великих душах соединены одновременно обезья­на и ангел, и они, разумеется, высказывают порой нелепые идеи пер­вой с трансцендентальным звоном фраз второго или ясные, как солнце, идеи последнего с отвратительными и непонятными ужимками первой. Далее. Почему люди часто хлопают себя по лбу, когда они забыли то, что должны быть знать? Привычка, естественная для человека...

Е 146

Остерегайся занять благодаря случайностям пост, который тебе не по плечу, чтобы не казаться тем, чем ты не являешься на самом деле. Ничего нет опасней и разрушительней для внутреннего покоя, даже более того — вредного для порядочности, ибо обыкновенно это кон­чается полной утратой доверия к тебе.

Е 174

Они продают все, вплоть до рубашки и еще далее.

Природа соединила людей сердцами, а профессора охотней соединили бы их головами.

Есть люди, которые полагают, что все, что делается с серьезным ви­дом, разумно.

Е 283

Что такое физиогномика Лафатера, как не четвероногий орел без крыльев, а «Виды на вечность» 17 — не херувим с обезьяньей головой?

Е 292

Смутное чувство способности к совершенствованию в человеке тако­во, что он и тогда еще считает себя далеким от цели, когда он ее достиг, и разум все еще недостаточно освещает ему путь. То, что ему легко дается, кажется ему плохим, и таким образом мечется он от пло­хого к хорошему, а от хорошего к чему-нибудь плохому, что он счи­таем лучшим, чем хорошее...

Е 356

Можно постараться нарисовать себе ночного сторожа по его голосу. При этом часто ошибаешься настолько, что трудно удержаться от сме­ха, когда обнаружишь свое заблуждение. А разве физиогномика нечто иное?

Е 374

Не создавай себе слишком мудреного представления о человеке, суди о нем просто; не считай его ни слишком хорошим, ни слишком дур­ным.

Е 409

Кто может указать, как далеко пойдет человек при своей способности к совершенствованию — маленький ребенок, когда он непрочно сту­пает по земле, держась заруку взрослого, до Терци18 в Лондоне? Кто осмелится утверждать, что человек не научится летать? Трудней всего определить, как далеко пошел и пойдет человек в каком-нибудь искусстве, главный смысл которого состоит так же и в том, чтобы при дальнейшем развитии становиться все менее заметным.

Е 428

Если бы люди искренно рассказывали свои сны, то по ним можно было бы скорее, чем по лицам, узнать характер этих людей.

Е 490

Если бы мы воспитывали матерей, т. е. детей в материнском чреве!

Е 501

Если очень хочется знать, что думали бы другие люди о деле, которое тебя касается, стоит только представить, что бы подумали мы о них в подобных обстоятельствах. Никого не следует считать в этом отно­

 

шении ни морально лучше, чем ты сам, ни глупей себя. Люди заме­чают чаще, чем принято полагать, такие вещи, которые, по нашему убеждению, мы искусно скрыли от них. Это замечание больше чем на­половину верно, и это во всяком случае уже много для максимы, соз­даваемой на тридцатом году от роду, как это делаю сейчас я.

F 13

Заставить умных людей поверить, что ты являешься не тем, кем ты яв­ляешься на самом деле, во многих случаях трудней, чем стать действи­тельно тем, кем желаешь казаться.

F 50

Самая занимательная для нас поверхность на земле это — человеческое лицо.

F 87

Я знавал людей, которые пили тайком и были пьяны на людях.

F 94

Совесть людей, как их кожа, не у всех одинаково нежна: у одного она нежная, а у другого — толстая, как у свиньи. Я знал людей с такой неж­ной совестью, что они не хотели поверить, что солнце стоит на месте неподвижно и ни за что не наступили бы на кусочек хлеба, но распо­ряжались имуществом вдов и сирот как своей собственностью...

F 100

В городках, где царит вежливость, невозможно в какой-нибудь степени познать жизнь. Все делается здесь настолько вежливо честно, вежли­во грубо и столь вежливо лживо, что редко найдешь в себе достаточно злости, чтобы написать сатиру. Люди там всегда заслуживают сожа­ления, короче говоря, во всем отсутствует сила характера.

F 102

Долг каждого мудреца — видеть в сапожнике короля, воздавать долж­ное всякому по заслугам и ценить величие души, талант и способности не только по шумным эффектам...

F 138

Общение с разумными людьми следует усиленно рекомендовать каж­дому, потому что и дурак таким способом, благодаря подражанию, мо­жет научиться поступать умно, — подражать ведь могут и величайшие дураки, и даже обезьяны, пудели, слоны и пр.

F 149

Мы часто создаем себе иллюзии о людях, которые сочли бы для себя позором снизойти до нас...

F 163

Одной единственной души для его тела было мало, он бы задал доста­точно работы и двум.

F 188

Если ни на один день не уклоняться от своей цели,— то это тоже хо­рошее средство продлить время, и притом надежное, но пользоваться им нелегко.

F 199

Можно осуждать ошибки великого человека, но только самого чело­века осуждать из-за них не следует. Его надо воспринимать в целом.

F 267

Если из-за какого-нибудь небольшого проступка к человеку начинают относиться с презрением, то это происходит не столько из-за самого проступка, сколько из-за предположения о том, на что способен этот человек в других случаях. Поэтому так часто презирают того, кто позволяет себя безнаказанно оскорблять.

F 282

Есть люди, которые рождаются с влечением ко злу, с багровой полосой на шее, с веревкой.

F 325

То, что они называют сердцем, находится значительно ниже четвер­той пуговицы жилета.

F 334

Скромник для меня более невыносим, чем хвастун. Немногие умеют быть слишком скромными — это искусство, а хвастовство — черта при­родная. И кроме того, хвастун признает за каждым его достоинство, излишне же скромный человек, по-видимому, презирает того, перед кем скромничает. Я знал некоторых людей, умевших говорить о своих ничтожных заслугах с таким благочестивым смирением, будто они опа­сались, что мы растаем, если они покажут себя во всем своем блеске. Но постепенно я привык смеяться над ними и с того времени охотно их вижу и слушаю.

F 347

Для шума выбирают маленьких людей — барабанщиков.

F 365

Именно на этом я и настаиваю: человек в собственном смысле слова — это не наш современник. Мы должны теперь разыскать его в истории.

F 382

Человек, который наводит порядок на своей голове, пользуется у сту­дентов Геттингена большим доверием, чем тот, кто наводит его в го­лове.

F 390

Большинство ученых более суеверны, чем они утверждают или даже чем они сами полагают. Не так-то легко совершенно отделаться от пло­хих привычек, но можно скрывать их перед светом и предотвращать их дурные последствия.

F 437

Я убежден, что видя себя в других не только любишь себя, но и нена­видишь.

F 446

Человеку свойственно неопреодолимое стремление верить, что его не видят, когда он сам ничего не видит. Подобно детям, которые закры­вают глаза, чтобы их не видели.

F 508

Если физиогномика станет тем, чего ожидает от нее Лафатер, то де­тей станут вешать прежде, чем они совершат преступления, заслужи­вающие виселицы. Каждый год будет проводиться «конфирмация» но­вого рода 19. Физиогномическое аутодафе 20.

F 517

Среди жертв, которые ему приносили, самой приятной для него было честное имя врага.

F 560

Всякая беспартийность искусственна. Человек всегда партиен и глубо­ко прав в этом. Сама беспартийность партийна. Он был из партии бес­партийных.

F 573

Существуют бесталанные мечтатели, и тогда .они действительно опасные люди.

F 593

«Жалко, что пить воду не является грехом,—воскликнул один италья­нец,— какая она была бы тогда вкусная!»

F 669

Надо обдумать эту мысль: как талант и ум требуются для самых низ­ких и порочных дел, так для свершения даже величайших необходима определенная бесчувственность, называемая в иных случаях глу­постью.

И что такое болезненность (не болезнь!), как не внутренняя дисгар­мония?

F 699

О том, чем должен быть человек, даже лучшие люди не знают почти ничего достоверного; о том же, каков он есть, кое-что можно узнать на примере каждого.

F 714

...Никто не знает всех своих хороших и плохих способностей. Случай создает не только воров, но также друзей человечества, героев и муд­рецов, но не носы, насколько мне известно 21. Это целая область для романистов и драматургов. Опаснейшими людьми являются трусли­вые, пресмыкающиеся и слабовольные люди, пригодные ко всему и ни к чему. Подобно определенной породе бесполезных собак они подают каждому поноску, прыгают через палку каждого, будто бы невероятно преданы и всегда убегают, когда они нужны. Такие люди делают все, что требует тот, кто размахивает перед ним кошельком или бичом, и их лица (я знавал много подобных, и, к сожалению, на своем опыте еще чувствую, что знал) либо кривила услужливая улыбка, либо эти лица расплывались в студень, и искать выражения на нем было бы так же бесполезно, как искать органическое вещество в стакане воды.

F 724

Дождь идет всегда во время ярмарки или когда мы хотим сушить белье. То, что мы ищем, находится непременно в самом дальнем кармане.

F 726

...МЪжно ослепить и подкупить людей, но не человека; для него ис­ключительно и пишу я, если в конце концов мы предстанем перед су­дом наших потомков...

F 731

...Но,— кричат тысячи, — у него хорошие намерения, его сердце пре­восходно. Я не знаю, что на это ответить. По мнению всех разумных людей, при той же доброте сердца он обнаружил бы больше рассуд­ка, если бы помолчал...

F 735

Можно видеть сны при бессонице, как можно и спать, не видя снов.

F 743

Отыскивать маленькие недостатки — издавна свойство умов, которые мало или вовсе не возвышались над посредственностью. Возвышенные
умы молчат или же возражают[5] против целого, а великие умы творят сами, никого не осуждая.

F 820

Геродот извиняетсяг что он должен называть варварские имена 22: разве это не ужасно?

F 832

Снятие шляпы — сокращение нашего тела, самоуменынение его.

F 851

Сильная чувствительность, которой столь многие гордятся, есть часто лишь следствие упадка умственных сил. У меня не очень жестокое сердце, но сострадание, часто испытываемое мною в сновидениях, нельзя сравнить с состраданием наяву. Первое — для меня наслажде­ние, граничащее с болью.

F 915

Ум человека можно определить по тщательности, с которой он учиты­вает будущее или исход дела. Respice finem *.

F 964

«Совершенно ничего» — в человеческом смысле почти всегда лишь «очень мало». «Совершенно ничего» подобает лишь ангелам/ «очень мало» — людям.

F 974

В мире было лишь два человека, которых он нежно любил: первый — самый большой его льстец, а второй — он сам.

F 982

Поучение находишь в жизни чаще, чем утешение.

...Иногда злобой называют то, что делается с некрасивым выражением лица.

F 1011

Когда заранее знают, что человек слеп, то полагают, будто можно это заметить и со спины.

F 1034

Они чувствуют умом, а думают сердцем.

 

Выводить общие правила относительно внешнего облика гениев по бюстам велйких греков 23 и римлян не следует до тех пор, пока мы не сможем противопоставить им бюсты греческих дураков.

F 1058

Если приговоренному к смерти дарят час, то этот час стоит для него жизни.

F 1154

Безусловно, в мире мало таких важных обязанностей, как продолже­ние человеческого рода и самосохранение; ибо ни к чему иному нас не побуждают столь сильно действующими средствами, как к этим двум.

F 1172

Когда ты читаешь биографию крупного преступника, то прежде чем его осудить, возблагодари всякий раз милостивое небо за то, что оно не поставило тебя, с твоим честным лицом, перед цепью подобных об­стоятельств.

F 1196

Я испытываю неприятное чувство, когда меня жалеют в обычном смысле этого слова. Поэтому-то люди, если они достаточно злы на ко­го-нибудь, и пользуются выражением: «он достоин жалости». Подоб­ное сожаление — род милостыни, а милостыня предполагает скудость с одной стороны, и изобилие, с другой, как бы незначительно оно ни было... Существует, однако, более бескорыстное сострадание, кото­рое принимает искреннее участие в человеке, быстро переходит к делу и помощи и редко сопровождается «сентиментальничаньем» (да простят мне это слово). Первое можно назвать состраданием из мило­сти, второе состраданием, ведущим к обороне и наступлению. Ощуще­ние совместного стыда — чувство весьма искреннее. Его испытываешь, когда человек, высоко ценимый, недостаточно зная тех, перед кем он хочет порисоваться, становится смешным. Существует и совершен­но бескорыстное радостное сочувствие...

F 1204

Часто удивляются, кэ.к такой человек, как Магомет, смог обмануть своих последователей и завоевать авторитет, который ничуть не соот­ветствовал его способностям, каковы бы они ни были, великие или ма­лые. Удивляются, а между тем среди нас ежедневно можно видеть то же самое, хотя и в меньшей степени. В республике ученых есть люди, которые без малейшей действительной заслуги пользуются очень боль­шим авторитетом, немногие сомневаются в их ценности, а тех, кто это знает, сочли бы за клеветников, выскажи они свое мнение публично Причина заключается в том, что подлинно великий человек обладает

качествами, которые способен* оценить только великий человек, а че­ловек не великий обладает теми, которые приходятся по душе толпе, а она уже потом настраивает определенным образом и разумных людей.

RA Ю

Научиться достаточно наглядно представлять себе, что никто не яв­ляется вполне счастливым, есть, возможно, ближайший путь к полному счастью. Разумеется, никто не является вполне счастливым, но в наших страданиях существует очень много разных ступеней, и в этом вся беда.

RA 32

Я думаю, что самый надежный путь для прогресса человечества, это — с помощью философии и цивилизованного разума утонченных людей усовершенствовать слепые, естественные порывы варвара24 (который стоит между дикарем и культурным человеком). Если в мире не будет ни дикарей, ни варваров — мы пропали.

Schr. I, 75 (G, Н)

Творить добро, как и грешить, можно одними теми же способами, а именно: помышлением, словом и делом.

Schr. I, 104 (G, Н)

Бывает состояние (по крайней мере, у меня не очень редкое), когда присутствие и отсутствие любимого человека одинаково трудно вы­нести; во всяком случае, в его присутствии не испытываешь того удо­вольствия, которого можно было бы ожидать, страдая от его отсут­ствия.

Schr. 1, 119 (G, Н)

Неспособность учиться в пожилом возрасте объясняется (и притом не­сомненно) нежеланием более повиноваться.

Schr. I, 120 (G, Н)

Из безумия людей, заключенных в Бедлам, можно бы, пожалуй, сде­лать более глубокие выводы о том, что такое человек.

Schr. 1, 120 (G, HI

Любовь к себе имеет хотя бы то преимущество, что у нее немного со­перников.

Schr. 1, 129 (G, Н)

Если люди будут платить долги так же охотно, как и брать деньги,— это верный признак того, что они стали лучше.

Я разделяю положение Гельвеция: для тебя возможно все, чего ты хо­чешь, но вовсе не все, чего ты действительно хочешь. Тот вид хотения, который имеет в виду Гельвеций, это непреодолимое желание, которое почти никогда не встречается в человеке, если нет налицо и необхо­димой одаренности.

Schr. 1, 143 (G, Н)

Если я когда-нибудь напечатаю проповедь, то это будет проповедь о том, что способностью творить добро обладают все. Черт побери наше земное бытие, если один лишь король способен делать добро! Каждый в своем положении — король!

Schr. 1, 144 (G, Н)

Откуда проистекает ужасное отвращение в человеке показываться та­ким, каков он есть, и в спальне и в своих тайных мыслях? В физиче­ском мире все открывается друг другу, показывает себя таким, как есть, и при этом весьма откровенно. По нашим понятиям, вещи в отно­шениях друг к другу являются всем, чем они есть на самом деле, а че­ловек — нет. Он, по-видимому, является тем, чем он быть не должен. Искусство скрывать себя, или отвращение показываться нагим духовно или морально, простирается удивительно далеко.

Schr. 1, 144-145 (G, Н)

Я знаю мину показного внимания: это самая глубокая степень рассеян­ности.

Schr. 1, 166 (G, Н)

Там, где умеренность — ошибка, там равнодушие — преступление.

Schr. 1, 166 (G, Н)

Ни о чем не судят так поверхностно, как о характере человека, а ведь нигде так не требуется осмотрительность, как именно в этом. Ни в од­ном деле не оценивают целого менее, чем здесь, а ведь именно в этом и заключается суть характера. Я всегда замечал, что так называемые плохие люди выигрывают, когда их лучше узнаешь, а хорошие теряют.

Schr. 1, 167 (G, Н)

Трудно поверить, что извращение здравого смысла зашло так далеко, что люди стали говорить друг другу комплименты во время похорон­ной процессии.

Schr. /, 168 (G, Н)

Некоторые люди обладают способностью казаться глупыми, прежде чем они обнаружат ум. У девушек этот дар встречается особенно часто.

Schr. I, 169 (G, Н)

Человек любит общество, будь это даже общество одиноко горящей свечки.

Schr. 1, 169 (G, Н)

Как счастливо жил бы каждый, если бы он заботился о делах других людей столь же мало, как и о своих собственных!

Schr. I, 169 (G, Н)

Если люди говорят, что они не хотят подарков, это обыкновенно при­знак того, что им хочется, чтобы им что-нибудь подарили.

Schr. 1, 169 (G, Н)

Девушка, открывающая душу и тело своему другу, открывает таинства всего женского пола; каждая девушка — хранительница женских ми­стерий. Есть случаи, когда крестьянские девушки выглядят, как короле­вы, душой и телом.

Schr. I, 171 (Gt Н)

Действительно, все люди откладывают свои дела и раскаиваются в этом. Но я полагаю, что самый деятельный человек имеет столько же оснований раскаиваться, сколько и самый ленивый; ибо тот, кто боль- ше,делает, видит больше и ясней, что можно было бы сделать.

Schr. 1, 171 (Gt Н)

Есть люди, способные верить всему, что им по душе. Счастливые созда­ния!

Schr. I, 171 (G, Н)

Ошибаться — потому свойство человека, что животные мало, или со­всем, не ошибаются, по крайней мере, самые умные из них.

Schr. 1, 191 (G, Н)

Самые здоровые и красивые, пропорционально сложенные люди — это те, которых ничто не раздражает. Коль скоро кто-нибудь обладает ка­ким-то недостатком, он имеет и свое собственное мнение.

Schr. 1, 191 (G, Н)

Ходячее выражение о том, что жизнь ученого заключается в его про­изведениях, следует сильно ограничить.

Schr. I, 280 (G, Н)

Честный человек и мошенник просто путают понятия «мое» и «твое». Один считает первое за второе, а другой — второе за первое.

Schr. IIу 71 (G, Н)

 

Если бы кто-нибудь завещал 100 тысяч луидоров величайшему плуту Германии, сколько бы нашлось претендентов на наследство!

Schr. II, 71-72 (G, Н)

Красивых женщин причисляют сегодня к талантам их мужей.

Schr. II, 74 (G, Н)

Он не имел никакого характера, но когда ему хотелось его иметь, ему приходилось сперва его присвоить.

Schr. II, 84 (G, Н)

Парень, который украл однажды 100 000 талеров, уже может в даль­нейшем честно прожить жизнь.

Schr. II, 88 (G, Н)

Боязливо размышлять и обдумывать, что можно было бы сделать в свое время — худшее, что можно сделать теперь.

Schr. II, 131 (G, Н)

Когда человек сделает что-либо неудачно вопреки ожиданию, то дру­гие обычно замечают: «Подумаешь! Этак и я могу!» Редкое проявле­ние скромности!

Schr. II, 169 (G, Й)

Чтобы подчеркнуть достоинство своих подписчиков, «Британский Мер­курий»25 (1789 г., № 8, стр. 232) в благодарственном адресе Питту?е>' указывает, что их состояние определяется в совокупности в 40 мил­лионов фунтов стерлингов. Своеобразный способ оценивать достоин­ство людей, по крайней мере, их единодушие!

J 37

Школьный учитель и профессор выращивают исключительно виды, а не индивиды. Мысль, заслуживающая весьма большого внимания и обсуждения.

J 61

Высшее, до чего может подняться, благодаря опытности, не очень ум­ный человек — это находить слабости у лучших людей.

J 96

Больных телом столько же в действительности (если не больше), сколько и в собственном воображении; здоровых разумом столько же в собственном воображении (если не гораздо больше), сколько в. действительнсти.

j m

Просвещение всех сословий состоит 27, собственно, в правильных по­нятиях о наших существенных потребностях.

J 231

Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.

1 289

Vestra salus — nostra salus *.

J 394

Лучший способ хвалить живых и умерших — это, используя по возмож­ности все знания о людях, извинять их слабости. Но только не припи­сывать им добродетелей, которыми они не обладали, это все портит и даже истинное делает подозрительным. Извинение недостатков го­ворит в пользу хвалящего.

J 468

Слава знаменитейших людей всегда отчасти объясняется близору­костью тех, кто ими восхищается, и я убежден, что им отравляет всю их славу сознание, что их видят насквозь люди, обладающие меньшей славой, но зато большим умом. Собственно спокойное наслаждение жизнью может дать только истина. Ньютон, Франклин — вот это были люди, достойные зависти.

J 503

...Как мало друзей остались бы друзьями, если бы они могли полностью узнать мысли друг друга.

J 580

Его извинения в своих ошибках звучат порой неплохо, но обычно это столь же мало помогает его промахам, как при игре в кегли помощь головой, плечами, руками и ногами, когда шар уже брошен. Это — ско­рей желание, чем полезное действие.

J 607

Каждый всегда готов поумнеть благодаря понесенному ущербу28, если только этот первый поучительный ущерб будет возмещен.

J 656

Он не был рабом своего слова, как принято выражаться, напротив — его обещания терпели такой деспотизм, что он распоряжался ими, как ему вздумается.

J 698

Ваше благо — наше благо (лат.).

Сочувствие — неважная милостыня.

J 769

Можно представить себе уши, для которых все народы говорят на одном и том же языке.

J 793

Люди, которые изобрели прощение грехов посредством латинских формул, виновны в величайшем нравственном упадке мира.

J 820

Так как каждый человек может сойти с ума, то я не вижу оснований, почему это не может случиться и с целой мировой системой.

J 854

Золотое правило: о людях следует судить не по их воззрениям, а по тому, что делают из них эти воззрения...

J 943

Этот человек обладал большим дарованием, и он даже приумножал его, но у него совершенно отсутствовало то, что можно бы назвать за­тычкой. Поэтому обыкновенно, прежде чем он мог изложить что-ни­будь стоящее, все испарялось у него в легковесной болтовне.

J 95б

...Обычно люди, живущие по часам, живут долго, потому, что способ­ность к долголетию делает из них людей, живущих по часам...

J 990

Для оправдания человека достаточно, если он жил так, что своими добродетелями заслуживает прощения своих недостатков.

J 1014

Есть люди, которые не начнут слышать, прежде чем им не отрежут уши.

J 1083

Пожалуй, скоро станут классифицировать людей по признаку их ум­ственных способностей так же, как минералы по их твердости, или же по их свойству резать и царапать.

J 1137

Нет, пожалуй, ни одного человека в мире, который, если бы ему пред­ставился случай стать мошенником за тысячу талеров, не предпочел бы остаться честным человеком за половину этой суммы.

 

Слово «трудность» совершенно не должно существовать для творче­ского ума. Долой его!

J 1273

С прерогативами красоты и счастья дело обстоит различно. Чтобы на­слаждаться в жизни преимуществами красоты, нужно, чтобы другие люди думали, что ты красив; для счастья этого не требуется. Вполне достаточно, если ты сам себя считаешь счастливым.

Schr. 1, 91 (К)

В разуме — человек, а в страстях — бог...

Можно вполне убедить людей, что именно данному лицу присущ дан­ный характер, показав, что противоположное утверждение вызвало бы всеобщий смех.

Schr. /, 130 (К)

Чего нет в сердце, то на языке 29. Я часто находил это более верным, чем противоположное мнение.

Schr. /, 131 (К)

Гордость — благородная страсть — не слепа по отношению к собст­венным недостаткам. Этим отличается надменность.

Schr. I, 148 (К)

Многие скорее считают добродетелью раскаяние в ошибках, чем ста­рание их избежать.

Schr. /, 149 (К)

Прежде чем осудить, всегда надо подумать, нельзя ли найти извине­ние.

Schr. /, 152 (К)

Кто утверждает, что он ненавидит всякую лесть, и говорит это серьез­но, тот безусловно еще незнаком со всеми ее видами, отчасти с ее со­держанием, отчасти же с формой. Люди разумные, конечно, ненави­дят обычную лесть потому, что чувствуют себя униженными убежде­нием глупца в их легковерии. Они, следовательно, ненавидят обычную лесть только потому, что эта лесть для них ничуть не лестная. Исходя из своего опыта, я решительно не вижу никакой большой разницы в людях в этом отношении. Все это, так сказать, лишь переводы с одной валюты на другую. Каждый имеет свою монету, в которой желает быть оплаченным.

 

Поистине, люди слишком мало пользуются своей жизнью, и ничуть не удивительно, что еще многое в мире выглядит таким нелепым. Чем за­нимаются они в старости? Защитой мнений, и не потому, что люди убеждены в их истине, а потому, что когда-то публично заявили, что считают их истинными. Боже мой, если бы старики лучше использо­вали свое время, чтобы предостеречь молодежь от ошибок! Разумеется, люди стареют, но род человеческий еще молод. Верное доказательство, что мир еще молод, хотя бы в том, что мы этого еще не делаем. Если бы старики больше указывали, чего следует избегать и что им самим следовало делать в свое время, чтобы стать еще более великими людь­ми, чем они уже стали!

Schr. I, 175-176 (К)

Есть люди, которые не могут прийти ни к какому решению, не откла­дывая дела до утра. Это очень хорошо, но они рискуют, что их однаж­ды унесут из дома вместе с кроватью.

Schr. /, 177-178 (К)

Краснеют ли от стыда в темноте? Что от испуга бледнеют в темноте, в это я верю, но в первое — нет. Потому что бледнеют только из-за себя, а краснеют и за себя и за других. Вопрос, краснеют ли женщи­ны в темноте — вопрос трудный, по крайней мере такой, который нель­зя решить при свете.

Schr. I, 178 (К)

Всю жизнь я замечал, что при отсутствии других средств характер че­ловека никогда нельзя понять вернее, чем по той шутке, на которую он обижается.

Schr. /, 178-179 (К)

Люди, которым всегда некогда, обыкновенно ничего не делают.

Schr. 1, 197 (К)

Знаменитый остроумец Шамфор 30 обыкновенно говорил, у меня есть три сорта друзей: друзья, которые меня любят, друзья, которые обо мне нисколько не заботятся, и друзья, которые меня терпеть не могут. Очень верно!

Schr. 1} 199 (К)

Если бы только можно было воспитывать детей так, чтобы все неясное было им совершенно непонятным!

Schr. 1, 221 (К)

Нет большей помехи для развития науки, чем преждевременное стрем­ление использовать ее достижения; это в высшей степени свойственно бодрым натурам, поэтому они и редко достигают многого; они осты­вают и приходят в уныние, едва заметят, что не движутся вперед. Они
бы продвинулись дальше, если ‘ бы прилагали меньше сил, но в тече­ние более длительного времени.

Schr. 1, 286 (К)

...Это безусловно справедливое замечание, что истинные знатоки науки никогда не бывают гордыми; напротив, надутыми от гордости стано­вятся лишь те, кто, не имея способностей развивать науку сами, зани­маются популяризацией ее темной истории или же горазды рассказы­вать все, что сделали другие. Ибо этот, большей частью, механический труд они считают за научную деятельность как таковую.

Schr. 1, 296-297 (К)

В настоящее время так много гениев 31, что можно действительно пора­доваться, если небо подарило тебе ребенка, не гениального.

Schr. II, 95 (К)

Не следует ложиться спать, прежде чем не скажешь себе, что за день ты чему-то научился. Я понимаю под этим не какое-нибудь слово, которого раньше не знал. Это пустяки. Если кто-нибудь желает этим заниматься, я не возражаю, но разве только перед тем, как погасить свечу. Нет, то, что понимаю я под словом «научился», это стремление раздвинуть границы нашего научного и какого-либо иного полезного знания; исправление ошибки, которую мы долгое время совершали, уверенность в некоторых вещах, в которых мы долго не были увере­ны; ясные понятия о том, что было неясно; познание истин, ведущих очень далеко и т. д. Это стремление полезно потому, что с такой задачей нельзя разделаться мимоходом, перед сном. Напротив, заня­тия целого дня должны быть подчинены этой цели. При подобных решениях важна и воля, я имею в виду постоянные усилия выполнять намеченный план.

Schr. II, 132-133 (К)

Для некоторых людей человек с головой — более противное создание, чем самый отъявленный негодяй.

Schr. II, 177 (К)

Рабский поступок — не всегда поступок раба.

У Бенвенуто Челлини32 есть прекрасное замечание: «Ущерб не де­лает нас умней, потому, что новый возникает всегда в другой форме». Это я хорошо знаю из собственного опыта.

L 102

Старикам дают в помощники молодых. М1не кажется, во многих слу­чаях было бы лучше, если бы молодым давали в помощники стариков.

L 11ь

Он не хотел соблазнять, но стал соблазнителем. Очень печально, что стремление людей уменьшить зло порождает так много нового зла. По- видимому, люди обычно лучше знают саму силу, чем тот материал, к которому ее применяют.

L 234

С отдельным человеком происходит то же самое, что и с толпой, пе­ред которой произносят речь. Ее слышат лишь близстоящие, но и сто­ящие далеко присоединяются к крикам, когда начинаются аплодис­менты. Стоит только той или иной нашей мысли получить одобрение со стороны какой-либо страсти, как начинают кричать и все осталь­ные, и даже сам разум присоединяется к толпе.

L 265

То, что делает такой восхитительной истинную дружбу и еще более счастливыми узы брака, — это расширение своего «я» и при том в та­кой области, которую никакое искусство не может открыть отдельно­му человеку. Две души, которые соединяются, все же никогда не со­единяются настолько, чтобы в обеих не сохранилось именно то при­влекательное различие, которое делает взаимное общение таким при­ятным. Кто жалуется на страдания самому себе, жалуется безусловно напрасно, кто жалуется жене, жалуется некоему «я», которое может понять и помогает уже своим сочувствием. Тот, кому нравится слышать похвалы своим заслугам, точно так же находит в жене публику, перед которой он может похвастаться, без риска оказаться смешным.

L 308

Даже самые нежные, скромные и хорошие девушки всегда нежней, скромней и лучше, когда они, взглянув в зеркало, нашли, что похоро­шели.

L 324

Это была та ручка, за которую следовало браться, если его хотели вы­лить, как чайник. Иначе можно было обжечь пальцы.

L 344

Ныне разум поднимается над царством темных, но теплых чувств, как вершины Альп над облаками. Они видят солнце более чистым и ясным, но они холодны и бесплодны. Разум кичится своей высотой.

L 404

Девиз: стремиться найти истину — заслуга, если даже на этом пути и блуждаешь.

L 419

Линии гуманности и светского поведения не совпадают.

Брак без приправы маленьких взаимных разногласий был бы почти тем же, что и стихотворение без «л» 33.

L 470

В настоящее время существует так много различных предписаний, чем именно следует быть, что лучше оставаться тем, что ты есть, и было бы вовсе не удивительно, если бы и многие люди пришли к мысли тоже оставаться тем, что они есть.

L 574

Есть люди, у которых так мало мужества что-нибудь категорически утверждать, что они не осмелятся сказать, что дует холодный ветер (хотя они его и чувствуют), прежде чем не услышат, что это уже ска­зали другие.

L 579

У большинства людей неверие в одной области основано на слепой вере в другой.

L 670

Не является ли кое-что из того, чему учит Кант34, особенно в отноше­нии нравственного закона, следствием старости, когда страсти и сим­патии теряют свою силу и остается один разум? Если бы люди уми­рали в полном расцвете сил, например на сороковом году, какие по­следствия это имело бы для мира! Много странного возникает из сое­динения старости со спокойной мудростью. Но возникнет ли когда- нибудь такое государство, где на сорок пятом году будут убивать всех людей?

L 733

То, что обычно называют глубоким знанием людей, большей частью не что иное, как самоанализ, обратное отражение собственных слабо­стей.

Schr. 1, 103

Давать обет — больший грех, чем нарушать его.

...В эпоху детства мира, переживаемую нами, покое, а постоянно действовать...

...Впечатление от десяти изречений, действующих на ум, легче изгла­дить, чем впечатление от одного, подействовавшего на сердце...

Sc hr. 7, 184

Никогда не следует судить о человеке по тому, что он написал, а по тому, что он говорит в кругу лиц, которые равны ему духовно.

Schr. I, 186

Даже самому мудрому человеку приятней те люди, которые приносят деньги, чем те, которые их уносят.

Schr. 7, 190

«Хороший тон» находится октавой ниже.

Люди в своих задатках все одинаковы, и только разные обстоятельст­ва делают человека честным или разбойником. Мне кажется, что в природе все объясняется соотношением причинных обстоятельств, а не существенными различиями самих вещей. Это опять-таки под­тверждение моей мысли о том, что все находится во всем.

Schr. in 9 Bd., IX, 144

 

[1] Длиннорукий (англ.).

[2] Оборотная сторона, задняя сторона (англ.).

[3] Если у меня есть что-нибудь мужественное, то это признак пола (лат.). Петроний. Сатирикон, § 19.

[4] гады ползучие (англ.).

[5] Обращай внимание на исход [дела] (яаг.).

Добавить комментарий

афоризмыАфоризмы Лихтенберга

ГЕОРГ КРИСТОФ ЛИХТЕНБЕРГ И ЕГО «АФОРИЗМЫ»

Во второй половине XVIII в. в маленьком немецком городе Геттин­гене, известном своим университетом, жил один из оригинальных пи­сателей и ученых Германии Георг Кристоф Лихтенберг (1742 — 1799). Однако до недавнего …

Лихтенберг о себе

Если бы небо нашло необходимым и по­лезным еще раз переиздать мою жизнь, то я хотел бы сообщить ему некоторые небесполезные замечания к новому изданию, касающиеся преимущественно облика, черт портрета и …

Остроумная шутка

Что мелко в серьезной форме, то может быть глубоко в остроумной. Е 54 Когда ему приходилось прибегать к своему разуму, то он чувствовал себя как человек, который, постоянно пользуясь своей …

Как с нами связаться:

Украина:
г.Александрия
тел./факс +38 05235  77193 Бухгалтерия

+38 050 457 13 30 — Рашид - продажи новинок
e-mail: msd@msd.com.ua
Схема проезда к производственному офису:
Схема проезда к МСД

Партнеры МСД

Контакты для заказов оборудования:

Внимание! На этом сайте большинство материалов - техническая литература в помощь предпринимателю. Так же большинство производственного оборудования сегодня не актуально. Уточнить можно по почте: Эл. почта: msd@msd.com.ua

+38 050 512 1194 Александр
- телефон для консультаций и заказов спец.оборудования, дробилок, уловителей, дражираторов, гереторных насосов и инженерных решений.