Миф машины Техника и развитие человечества

Более широкий обзор

Прежде чем завершить обзор ранних технических достижений, кото­рые наша эпоха неблагодарно усвоила, даже не заметив этого, мне бы хотелось указать на одну важную причину и промышленной, и обще­ственной отсталости, до сих пор обойденную историками, занимаю­щимися развитием техники. И причина эта куда серьезнее, чем раб­ство: речь идет о многократных, хронических разрушениях и опус­тошениях, причинявшихся войнами.

Множеству достижений со знаком плюс нам придется противо­поставить этот колоссальный минус. Когда выжигались деревни и стирались с лица земли города, неоднократно уничтожалось нечто большее, нежели просто здания и мастерские: уничтожались тради­ции промыслов, секреты ремесел, новые изобретения, а также исче­зало то чувство уверенности в будущем, которое и пробуждает в лю­дях желание жертвовать драгоценными днями своей жизни ради на­слаждения, полученного впоследствии от плодов работы. В условиях постоянных набегов и нападений можно было сохранять и передавать лишь часть технической традиции, даже если работников не убивали, а обращали в рабство. Ибо рабство сопровождалось утратой личной инициативы и, по-видимому, определенной долей мстительного са­ботажа-«сознательным снижением эффективности».

Большинство ремесленных знаний умещалось в голове человека и находило применение лишь тогда, когда под рукой были подходя­щие материалы: процессу учились, наблюдая за мастером или слушая его наставления, и поэтому потери, наносимые войной, должно быть, оказывались огромными - немыслимо огромными. Не видеть в войне причину общей технической отсталости и сосредоточиваться лишь на ее побочных продуктах - рабстве и презрении правящего класса к утилитарным искусствам - значит принимать вторичные факторы за первичные.

Пожалуй, наименее всего были признаны существенные техни­ческие достижения в области домашних искусств: медленное, но по­стоянное усовершенствование утвари и различных предметов, кото­рые создают и повышают домашний уют. Я имею в виду широкий спектр изобретений, от тканей и ножевых изделий до стульев и кро­ватей. Если формы некоторых из этих предметов, например, посуды, оставались устойчивыми, то это потому, что какие-либо дальнейшие усовершенствования были уже просто невозможны. Безвкусные или нелепые фантазии в дизайне мебели, посуды и прочей домашней ут­вари, стремящиеся завлечь наших современников своей чудовищной новизной, служат достаточным доказательством от противного пре­имущества древних изобретений.

Если обратиться к обстановке жилища и кухонному оборудова­нию, то мы поймем, что уже в весьма ранний период люди сделали

Целое множество ценных изобретений в этой области. Например, паз в виде ласточкина хвоста - древнеегипетское изобретение, благодаря которому выдвижные ящички - тоже чрезвычайно полезная вещь - не разваливались. Плетеный стул, по форме напоминавший совре­менный китайский стул, был также изобретен в Египте, а этруски еще до римского завоевания изготовляли и стулья, и кровати из бронзы - за тысячи лет до того, как англичане стали самодовольно расхвали­вать железные остовы кроватей как уникальный пример викториан­ского прогресса в механике.

Многие искусные изобретения для ухода за детьми, личной ги­гиены или сельского хозяйства относятся к якобы неизобретательно­му «междуцарствию», установившемуся после того, как стали поль­зоваться лошадьми и железо сделалось главным промышленным ме­таллом. Даже частичный перечень изобретений или народных при­способлений включает в себя складной походный стул, детский ноч­ной горшок (греческий), ванну, душевое устройство, систему отопле­ния трубами с горячим воздухом и водопровод, уборные со смывом, систему стока нечистот, цеп, жатку, бочку, маслобойку, насос, под­кову, стремя, строительный лоток, тачку и - не на последнем месте по важности - бумагу. Заметим, что лишь отдельные из этих изобре­тений можно назвать машинами. Многие, как явствует из их сельско­хозяйственного или домашнего предназначения, являются предмета­ми повседневной утвари или оснащения, производными от исконно неолитического искусства находить применение различным видам емкостей, о котором я говорил раньше.

Что касается города, то он - сам представлявший собой сложное социальное изобретение со множеством обособленных элементов - служил фоном для многих других изобретений, одновременно функ­циональных и, что никак не менее важно, наполненных особым смыслом. Общественные бани, гимнасии, театры, общественные са­ды, - всё это было настоящими изобретениями, ничуть не менее по­лезными оттого, что они находятся вне области механики. В своей сегодняшней одержимости динамизмом, промышленным оборотом, быстрыми перевозками мы напрочь забыли о том, что жизнь, лишен­ная устойчивых вместилищ, стала бы просто разваливаться на куски

- как это, собственно, и происходит сейчас очень быстро с нашей собственной жизнью. Во всем мире город безжалостно принесли в жертву всеобщему желанию иметь личный автомобиль, хотя одиноч­ные перевозки на автомобилях самая неэффективная замена, какую только можно было придумать, сложной транспортной сети, необхо­димой для обслуживания - и спасения - города.

Я не замедлю дать обзор этого длительного, якобы застойного междуцарствия уже с совсем иной точки зрения, нежели основанной на производительной эффективности. Пока я лишь старался показать, что действительная производительность как в сфере изобретений, так и в сфере их приложения, недооценивалась из-за нынешнего при­страстного отношения западного мира к орудиям и машинам. Но да­же после такого обзора, тем не менее, остается несколько областей, в которых отсутствие технического прогресса не поддается никаким объяснениям сколько-нибудь правдоподобными рациональными причинами: возьмем, например, стекло. Первые стеклянные бусы относятся приблизительно к 4000 г. до н. э.; а культура, которая изо­брела печь для обжига и плавильню для руды, могла бы без труда развить технику изготовления стекла: ведь ее главное сырье - песок - раздобыть куда легче, чем металлосодержащие каменные породы. Но, если не считать тех бус, самые ранние известные нам предметы из стекла датируются примерно 2500 г. до н. э., и лишь спустя не­сколько тысячелетий вновь появляются первые стеклянные сосуды.

К концу I века до н. э. относятся достаточно убедительные свиде­тельства о существовании стеклодувного дела; а менее чем век спус­тя Сенека рассказывает как о новинке о «стеклянных окнах, которые позволяют проникать полному блеску дневного света сквозь про­зрачную поверхность». Но, хотя не имелось никаких серьезных пре­пятствий для изготовления оконных стекол - и хотя наблюдалась явная потребность в лучшем освещении помещений в жилищах, а особенно в скрипториях78 и ремесленных мастерских, - прозрачные оконные стекла, по-видимому, оставались диковинкой даже в Риме; такое положение дел сохранялось в жилых домах Европы вплоть до

XVI века, а кое-где и дольше.

Такая медлительность представляется еще более загадочной ввиду того, что совсем недавно (в 1965 году) в пещере в окрестностях Хайфы был найден огромный кусок стекла, вес которого оценивается примерно в восемь тонн, а датировка колеблется между 400 и 700 гг. н. э. Что это: результат уникального технического фокуса, подобно столбу химически чистого железа, найденного в Индии, или же следы некоего трезвого замысла, осуществлению которого помешал оче­редной взрыв вооруженного насилия? В любом случае, применение стекла для изготовления самых разных предметов - от ваз и химиче­ских перегонных кубов до очков и зеркал, - начинается лишь с XIII века - с той самой эпохи, которую зачастую тоже ошибочно считают периодом пустых богословских диспутов и технического застоя, хотя

Линн Торндайк приводит множество документальных свидетельств в пользу противоположной точки зрения.

Разумеется, существовала необъяснимая отсталость отнюдь не в одной области, где техническое усовершенствование было вполне осуществимо без нарушения каких-либо общественных установлений или ремесленных традиций. Однако отчасти такую отсталость можно объяснить, исходя из той же теории, которую я уже приложил к от­сталости в сфере изготовления орудий до возникновения позднепале­олитической культуры: просто интересы человека сосредоточивались совсем в иных областях - на религиозном ритуале, магии, литерату­ре, пластическом и графическом искусствах. Когда появились осно­вополагающие ремесла и простые машины, успехи в технике дости­гались преимущественно за счет роста мастерства, оттачивания фор­мы, проработки деталей. Жертвовать эстетической стороной или функциональной «правильностью» ради удвоения количества про­дукции или даже для того, чтобы ускорить процесс производства, - было в корне чуждо всему строю до-механизированной цивилизации, как демократичной, так и авторитарной.

Нельзя сказать, чтобы количеством вовсе пренебрегали: это поя­вилось вместе с капитализмом и торговлей с дальними странами. Да­же в случае символических объектов количество и дешевизна могут играть определенную роль. Уменьшив размер производимого пред­мета - например, танагрской статуэтки, - ремесленники стали по­ставлять на рынок большее число таких товаров по более низким це­нам. В целом, забота о качестве долгое время служила тормозом для производства; но, снижая производительность и уменьшая круг воз­можных потребителей, она, с другой стороны, не давала товару слишком быстро устаревать и предотвращала появление чрезмерного мусора. Если считаться с этими противоречиями между авторитарной и демократичной техникой, то они помогут создать более точную картину технического развития, чем та, которая получится, в резуль­тате грубого сравнения древней техники с техникой нынешней эпохи.