Миф машины Техника и развитие человечества

Свободная созидательность человека

Поскольку человек находится на вершине длительного и чрезвычай­но разветвленного эволюционного развития, присущие ему уникаль­ные способности вобрали в себя весь накопленный органический опыт множества других биологических видов, предшествовавших ему. Хотя старинную поговорку о том, что «человек карабкается по своему родословному древу», и не стоит понимать чересчур букваль­но, тем не менее, данные, указывающие на присутствие в человеке этого богатого наследия - от одноклеточной бластулы или рыбьих плавников у эмбриона, до обезьяньей шерстки у семимесячного эм­бриона, - не следует отбрасывать с полным пренебрежением. Каж­дый орган человеческого тела, начиная с крови, имеет свою историю, которая восходит к древнейшим формам существования жизни; так, солевой состав человеческой крови воспроизводит солевой состав са­мого моря, где некогда и зародились древнейшие организмы; челове­ческий хребет служит напоминанием о первых рыбах, а сходство со строением мышц человеческого живота можно заметить и у лягушки.

Естество самого человека постоянно подпитывалось и формиро­валось благодаря сложной деятельности, взаимообмену и самопреоб - разованиям, которые происходят во всех организмах; и ни его естест­во, ни его культуру нельзя отделить от огромного разнообразия сфер обитания, которые он освоил - с их несхожими типами геологическо­го строения, с различным растительным покровом, с разными попу­ляциями зверей, птиц, рыб, насекомых, бактерий, не говоря уж о по­стоянно менявшихся климатических условиях. Жизнь человека про­текала бы совершенно иначе, если бы млекопитающие и растения не развивались вместе, если бы землю не покрывали деревья и травы, если бы цветущие растения и пернатые птицы, грозно движущиеся облака и пылающие закаты, громадные горы, безграничные океаны и небеса, полные звезд, не пленили его воображение и не пробудили его ум. Ни луна, ни космическая ракета не обнаруживают ни малей­шего сходства с той средой, в которой человек привык жить и ду­мать, в которой он пришел к своему расцвету. Разве стал бы человек мечтать о полете в мире, где нет летающих существ?

Задолго до того, как у человека сложилась сколько-нибудь раз­витая культура, природа снабдила его собственной рабочей моделью неистощимой созидательности, благодаря которой хаотичность сме­

Нилась упорядоченностью, а упорядоченность постепенно привела к целеполаганию и осмысленности. Такая созидательность сама себе служит оправданием и наградой. Расширять область осмысленной созидательности и удлинять период ее развития - вот единственно возможный отклик человека на осознание им собственной неизбеж­ной смерти.

К сожалению, подобные идеи чужды нашей нынешней культуре, над которой господствует машина. Один современный географ, пере­несясь воображением на искусственный астероид, заметил: «Ни в дереве, ни в травинке, ни в речке, ни в живописном клочке земли нет никаких присущих им самим достоинств; если спустя миллион лет наши потомки будут населять планету, где будут только скалы, воз­дух, океан и космические корабли, - то и тогда это будет мир приро­ды.» В свете естественной истории не может быть более нелепого утверждения. Достоинство всех первозданных природных компонен­тов, которое столь лихо отметает этот географ, как раз в том и состо­ит, что все они, в своем неизмеримом разнообразии, способствовали сотворению человека.

Как блестяще показал Лоренс Хендерсон в своей книге «При­годность среды», даже физические свойства воздуха, воды и также соединения, содержащие углерод благоприятствовали возникнове­нию жизни. Если бы жизнь зародилась на голой, бесплодной планете, о которой выше цитированный географ говорит как о возможном будущем уделе наших потомков, то человеку недоставало бы необ­ходимых ресурсов для его собственного развития. Если потомки низ­ведут нашу планету до того лишенного природных свойств состоя­ния, к которому ее уже сейчас толкают бульдозеры, химические средства уничтожения и ядерные бомбы с реакторами, - тогда, в свой черед, и сам человек станет столь же лишенным природных свойств,

- иначе говоря, своего человеческого лица.

Сами по себе человеческие свойства человека уже являются ре­зультатом особого расцвета, который состоялся в тех благоприятных условиях, в которых обрело форму и стало воспроизводиться бесчис­ленное множество других живых организмов. Более шестисот тысяч видов растений, свыше миллиона двухсот тысяч животных вошли в состав той окружающей среды, которая оказалась в распоряжении человека, - не говоря уже о бесчисленном количестве других орга­низмов: всего около двух миллионов. По мере того, как человеческое население росло и появлялись региональные различия и культурные особенности, сам человек привносил в жизнь все большее разнообра­зие. Сохранение этого разнообразия и стало одним из условий чело­веческого процветания; и хотя многое оказалось избыточным для простого физического выживания, именно эта избыточность послу­жила сильным стимулом для склонного к вечным поискам человече­ского ума.

Тот студент, который задал д-ру Лорену Эйсли вопрос: а почему человек, с его нынешним умением создавать автоматы и искусствен­ную пищу, вовсе не расправится с природой, - не сознавал (подобно географу, которого я процитировал), что глупейшим образом выби­вает опору из-под собственных же ног. Ибо способность усвоить и использовать для своих целей неисчерпаемую созидательность при­роды - одно из основополагающих условий человеческого развития. По-видимому, даже самые бесхитростные дикари понимают суть не­расторжимой связи человека с природой, а вот те «постисториче - ские» умы, которые ныне собирают и пестуют под своими крышами разного рода «мультиверситеты», с их ненавистью ко всему, что со­противляется вездесущему контролю машины или угрожает ему, так как выходит за его рамки - явно ее не понимают.