Миф машины Техника и развитие человечества

Человек как существо, наделенное разумом. Потребность в упорядоченном теоретизировании

У современного человека интересным образом сложился искаженный взгляд на самого себя благодаря тому, что он толковал собственную древнейшую историю, отталкиваясь от своих нынешних интересов - производства машин и покорения природы. А затем, в свой черед, он стал оправдывать свои нынешние заботы, называя своего доистори­ческого предшественника животным, изготавливающим орудия и исходя из предположения, что материальные орудия производства господствовали над всей его прочей деятельностью. Пока палеоан­тропологи рассматривали материальные предметы (главным образом, кости и камни) как единственное научно допустимое свидетельство деятельности древнего человека, ничто не могло изменить этого сте­реотипа.

Мне же, как исследователю более общих вопросов, придется бросить вызов такому узкому взгляду на вещи. У нас есть здравые основания полагать, что с самого начала мозг человека имел куда более важное значение, чем его руки, и размер мозга отнюдь не зави­сел от одного только изготовления или применения орудий труда; что обряды, язык и общественный строй, не оставившие после себя никаких материальных следов, - но неизменно присутствуя в любой культуре, - вероятно, являлись важнейшими творениями человека уже с самых ранних стадий его развития; и что первейшей заботой первобытного человека было вовсе не покорение природы или изме­нение окружающего мира, а овладение собственной чрезмерно разви­той и необычайно активной нервной системой и формирование сво­его человеческого «я», отделившегося от исходного животного «я» изобретением символов - единственных орудий, которые можно бы­ло создать, исходя из возможностей лишь собственного тела: снови­дений, зрительных образов и звуков.

Чрезмерное внимание, уделяемое производству орудий, явилось результатом нежелания рассматривать какие-либо иные свидетельст­ва, кроме тех, что основаны на материальных находках, а также ре­шения исключить из поля зрения гораздо более важные виды дея­тельности, которые были присущи всем человеческим группам в лю­бой части мира и в любой из известных периодов. Хотя ни одну из сторон нашей теперешней культуры нельзя, не рискуя впасть в серь­езное заблуждение, воспринимать как ключ к прошлому, все-таки наша культура в целом остается живой свидетельницей всего того, что довелось пережить человеку, - неважно, отражено ли это в каких- либо письменных свидетельствах или нет А само существование уже на заре цивилизации, пять тысячелетий назад - когда орудия труда все еще оставались крайне примитивными, - сложных в грамматиче­ском отношении и чрезвычайно богатых смысловыми оттенками языков наводит на мысль, что у человеческого рода, вероятно, име­лись более основательные потребности, нежели просто добыча про­питания, поскольку добывать его можно было бы и прежними спосо­бами, как это делали предки человека - гоминиды.

А если так, то что это были за потребности? Эти вопросы еще ждут своего ответа, - вернее, для начала их следует поставить перед собой. Ответить же на них нельзя без желания по-новому взглянуть на имеющиеся свидетельства и применить разумное теоретизирова­ние, подкрепленное тщательно подобранными аналогиями к обшир­ным «белым пятнам» доисторической эпохи существования человека, когда впервые складывался его характер - как создания, уже отлич­ного от простого животного. До сих пор и антропологи, и историки, занимающиеся изучением техники, оберегали себя от теоретических ошибок, допуская как самоочевидное слишком многое - в том числе, собственные предпосылки. И это привело к гораздо более серьезным ошибкам истолкования, нежели те, которых они избегали

Результатом явилось опирающееся на один-единственный фак­тор объяснение изначального развития человека, сосредоточенное вокруг каменного орудия: чрезмерное упрощение в методе, от кото­рого в остальных областях уже отказались по причине его несоответ­ствия общей теории эволюции, а также для истолкования других пе­риодов человеческой истории, от которых сохранилось больше исто­рических свидетельств.

Разумеется, научное исследование неизбежно ограничивает тот факт, что обо всем, что касается не засвидетельствованного письмен­но начала эпохи человеческой жизни, (т е. подавляющей части всего периода его существования, за исключением последнего отрезка, со­ставляющего всего 1-2% от целого), - по большей части можно толь­ко строить догадки Это рискованное дело, причем имеющихся труд­ностей отнюдь не уменьшают разрозненные находки - обломков кос­тей или каких-либо изделий, поскольку без проницательного анализа, подкрепленного воображением, участия проницательного воображе­ния и интерпретации по аналогам эти материальные улики говорят слишком мало Однако вовсе воздерживаться от теоретизирования было бы еще менее разумно, поскольку тогда позднейшая, зафикси­рованная в письменных памятниках история человека представала бы исключительной и возникшей совершенно внезапно - как если бы на земле вдруг возник совершенно иной биологический вид. Говоря о «сельскохозяйственной революции» или «урбанистической револю­ции». мы забываем, сколь великое множество малых холмов должно было одолеть человечество, прежде чем подняться к этим горным вершинам А теперь позвольте мне изложить дальнейшие теоретиче­ские доводы, которые должны послужить необходимым инструмен­том для достижения адекватных знаний.