Эврика!
Мы купили фонограф. Когда ребенок впервые услышал музыку, он пришел в экстаз и быстро завладел аппаратом. Однажды он прокручивал пластинку в течение двух часов подряд, плотно сжав зубами край трубы фонографа. Мы не поняли важности этой выработанной им самим привычки, пока не узнали о звуковой проводимости костей.
Вскоре после этого Я обнаружил, что он слышит вполне отчетливо, если Я говорю, касаясь губами косточки у основания черепа.
Убедившись, что он различает голоса, Я немедленно стал внушать ему желание слышать и говорить. Когда же Я увидел, что мальчику нравятся сказки перед сном, то стал сочинять истории, которые могли бы сформировать в нем самоуверенность, развить воображение и твердое желание слышать и быть нормальным.
Была одна история, которую Я рассказывал особенно часто, всякий раз добавляЯ новые краски и сюжетные повороты. Смысл ее сводился к тому, что его увечье было не недостатком, а достоянием огромной ценности. Несмотря на всю мою философию, согласно которой любое несчастье несет в себе семя равновеликого преимущества, Я (должен честно в этом признаться) не имел ни малейшего представления, какая такая ценность может быть заключена в его увечье.
