Дренаж и Фундамент

ИСТОРИИ СТРОИТЕЛЕЙ САМАНА О НАСЛАЖДЕНИИ ЖИЗНЬЮ И О КАЧЕСТВЕ ЖИЗНИ

Многие строители самана имеют свои истории о влиянии строительства самана на улучшение отношений, здоровья и степени наслаждения жизнью. Я хотела бы с некоторыми вас познакомить.

Джоан

Друг Джоан Мерфи сделал ей подарок — двухнедельный семинар Коб Коттедж Компани на острове Майн в Британской Колумбии. Джоан не планировала физически участвовать в работе. В свои шестьдесят лет она имеет редкую погра­ничную болезнь легкого названную первичной легочной гипертонией (ПЛГ).

Она позвонила нам заранее, чтобы удостовериться, что на участке есть
электричество, чтобы она могла подсоеди­нить свое устройство обеспечения кислоро­дом. И спросила, может ли взять с собой стул и только наблюдать.

Джоан прибыла на семинар в сопро­вождении сиделки и кислородной машины.

Несмотря на то, что она наблюдала проис­ходящее со стороны, ее волнение нараста­ло, и она отсоединялась от кислородной ма­шины на несколько минут каждый день, вскакивала и присоединялась к танцорам грязи. В своем восторженном состоянии од­нажды ночью она даже не почувствовала необходимости включать кислород.

Новое отношение Джоан к саману за­родило в ней мечту о строительстве собственного дома с помощью детей и вну­ков. У нее появилась цель в жизни. Джоан сказала: «Меня держит на этой планете то, что мне очень нравится саман. Я не знаю ничего, чтобы я хотела сделать с остатком моей жизни, кроме содействия распростра­нению самана». Ее внучка-подросток сказа­ла: «Если бабушка умрет прежде, чем ее саманный дом будет закончен, я его, тем не менее, обязательно закончу.»

Джоан потратила массу времени на составление чертежей, проектирование своего саманного дома и его размещение на земле сына. Ее дети, теперь

Взрослые, женатые, со своими детьми восхитились ее потрясающей мечтой о

Строительстве «хижины из грязи» после того, как наблюдали сооружение саманного дома. Поскольку энтузиазм семейства и их любовная поддержка проекта Джоан продолжали расти, на участке появились необходимые для творчества новые прекрасные материалы. Использование глины и естественных материалов в строительстве улучшило, в свою очередь, здоровье Джоан, ее эмо­циональное и духовное благополучие.

Тришия

Тришия Макдауэлл также обнаружила терапевтические и исцеляющие свойства ваяния грота из самана в своем саду святости. Я называю это Терапией саман­ного искусства. Она пишет:

«Оглядываясь назад, я теперь ясно вижу, что именно часы, когда я работала там одна, были для меня действительно целительными. Когда бы я ни ваяла из самана — прохладным ранним утром, в жгучий полдень, при жарком закате или при нежном свете луны, я всегда ощущала прилив жизненных сил. Для непрерывного представления этой конструкции, как совершенной, гармо­ничной смеси мужской и женской энергии, в то время, когда мой брак, казалось, находился в серьезной опасности, потребовалось погрузиться глубо­ко в свою душу — источник творческой храбрости и силы. Невозможно ясно формулировать и создавать то, чего не чувствуешь в своем сердце.

КОГДА ЧЕЛОВЕ К СТРОИТ СВОЙ ДОМ, ЭТО ПОХОЖЕ НА ТО, КАК ПТИЦА СТОИТ СВОЕ ГНЕЗДО. КТО ЗНАЕТ, ЕСЛИ БЫ ЛЮДИ СТРОИЛИ СВОЕ ЖИЛЬЕ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ, И ДОБЫВАЛИ ЕДУ ДЛЯ СЕБЯ И СВОИХ СЕМЕЙ ПРОСТЫМИ И ЧЕСТНЫМИ СПОСОБАМИ, МОЖЕТ, ЭТО ПРИВЕЛО БЫ К УНИВЕРСАЛЬНОМУ РАЗВИТИЮ ПОЭТИЧЕС КИХ СПОСОБНОСТЕЙ, ПОСКОЛЬКУ ПТИЦЫ ВСЕГДА ПОЮТ, КОГДА ЗАНЯТЫ СТРОИТЕЛЬСТВОМ ГНЕЗДА.

- Генри Дэвид Торео, "Экономика", в Вальден

Много лет Форрест и я развивали понятие сада святости, постепенно создавая на наших двух акрах верхних грядок сад, чтобы он был священным и мирным местом для всех. Он был достаточно красив, но мы, тем не менее, чувствовали, что чего-то не хватает. Мы нуждались в большой, закрытой беседке, которая была бы защищена от непогоды. Мы начали представлять округлое строение. Открытое с одной стороны, с крышей, подбитой кедром, с широким плавно открывающимся видом вниз через сад к высоким елям и отдаленным холмам вдали. Если бы мы не встретили Линду Смайли и не стали восторженными почитателями строительства самана, мы, вероятно, пошли бы по более традиционному пути и построили бы деревянный застекленный балкон на крыше дома.

Мы действительно ничего не знали о строительном процессе самана и, таким образом, сами вошли в то, что поэт Руми назвал «большим глупым проектом», который далеко превзошел предполагаемый лимит нашего времени и энергии. Нам повезло, что Вселенная благоволила к нам, глупым, в столь благородном и преобразующем стремлении, и с таким квалифицированным и восторженным гидом, как Линда.

К тому времени, когда мы уже смешивали саманную смесь, формировали круглую стену и изгибали скамью, я начала чувствовать себя значительно лучше, чем прежде. В течение пяти недель мы работали долго и трудно, часто по восемь — двенадцать часов в день, с очень небольшим перерывом. Иногда нам немного помогали, но большую часть времени мы работали сами.

В процессе строительства я добавила маленькие овальные окна из цветного стекла в верхней части волнистой стены. Зеленовато-синие окна символизировали мужскую энергию, розовые — женскую, оконное стекло сине-розового цвета имитировало мрамор. Нам удалось создать даже окошки в форме сердца. Ниже четырех окон в форме сердец, в нише, мы разместили алтари для разных священных и естественных объектов. Внешнюю сторону стены украшает барельеф в виде двух переплетающихся стеблей виноградной лозы. Поднявшаяся большая гроздь винограда на каждой стороне — символический плод наших усилий. Внутрь изваянных гроздей винограда мы с Форрестом смело замуровали наши свадебные кольца, которые мы носили в течение пятнадцати лет. Мы бросали вызов самим себе и друг другу, чтобы похоронить старые конфликты, все плохое в наших отношениях и представить наш брак в новом свете. Мало того, что наша вера себя оправдала, но мы были вознаграждены сверх всех ожиданий. Как будто через конструкцию святости, которую мы теперь называем «Грот», мы попали в нашу мечту о гармонии. Опасения и сомнения были символически помещены в стену.

На более поздней стадии строительства я начала создавать из самана красивое балийское покрытие. Сооружение приобрело настолько благородный
и чувственный вид, что покорило нас. Когда настало время оштукатуривания «Грота» глиной внутри и снаружи, мы вместе с Форрестом работали ловко и гармонично, как будто мы были одним целым. Делать грубые стены гладкими, а все грани мягко округленными, доставляло большое удовольствие. К тому времени мы уже знали, что каждая стадия создания такой конструкции сопровождается параллельными внутренними изменениями в нас. Форрест, подобно каждому приходившему нам помочь человеку, может рассказать много историй о его собственном пробуждении в этом процессе. Поскольку каждый дюйм стены истоптан человеческими ногами и ее любовно ваяли руки тех же людей, подумайте о надеждах и мечтах, которые вплелись в стену.

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ И ИСТОРИИ ЛЮБВИ САМАНА Здесь речь об основном характере самана, его способности раздевать людей (метафорически) догола, о радостной игре в массе грязи. Кроме того люди начинают влюбляться снова в самих себя, друг в друга и в жизнь вообще. Возможно, это связано с высоким содержанием глины в саманной смеси, которая работает как элемент соединения в построении отношений. Часто люди находят романтику в том, чтобы ваять из самана при лунном свете.

Состязание в грязи: Миша и Элишева Раучвергер

Это было состязание в грязи — ученик против участника мастерской. Когда они, как лесные нимфы, бежали по лесу, покрытые зеленой глиной, они не знали, что спустя три года они поженятся в самане святости, где они и встретились.

Элишева, у которой диагностировали хро­нический синдром усталости и сложную хими­ческую чувствительность на протяжении мно­гих лет ее работы, заинтересовалась саманом, в поисках нетоксичной и естественной альтер­нативы строительства, доступной строителю новичку. В результате она познакомилась со строительным материалом, который имеет еще и терапевтический потенциал, а, также позво­ляет выразить индивидуальное понимание эс­тетики и красоты. Тем летом восторженная Эли­шева приняла участие в шести мастерских и погрузила себя в грязь!

Желание иметь свой собственный саман­ный дом, привело Мишу в Компанию саманно­го дома. После окончания ученичества он на­меревался купить участок в Калифорнийском предгорье Сьерра, чтобы начать строительство.

За три года планирования и строительства, его саманный дом прошел через многочисленные трансформации. Сначала предполагалось, что это будет «огромное здание на девять сотен круглых опор», затем, более реалистично, он был уменьшен до дома «на четыре сотни круг­лых опор». За это время, отношения Миши с Элишевой и ее сыном определились, были признаны юридически. И стало очевидно, что

Крошечный дом для одного человека им не подойдет. Еще раз дом начали переде­лывать с дополнительной планировкой «второй кожи» состоящей из солнечного пространства на юге, входом на востоке, подвалом на севере и спальней на запа­де. Но позже планы снова изменились.

Фундамент их двухэтажного дома теперь состоит из земельно-известко­вых местных камней, вырытых в по­местье и перевезенных тачкой в нужное место. Оказалось, что красная глинис­тая почва делала саманную смесь нас­только твердой, что ее нежно назвали «Сьерра Цементом». Сосновые бревна, намеченные на вывоз с близлежащей земли, были приобретены просто за стои­мость доставки. Они служат главными столбами, изогнутыми балками и пере­мычками. Окна, дверь, твердая древеси­на для пола и различные лесоматериалы были спасены из домов, предназначен­ных для сноса. Хотя в первоначальном плане была крыша из дерна, было реше­но, что стальную крышу ставить быстрее. Она будет дешевле, на нее пойдет гораз­до меньше древесины, будет меньше шансов для течи или привлечения терми­тов и к тому же она будет несгораемая, а также будет более легкой на случай зем­летрясений. Изоляция крыши — это опилки, смешанные с известью и бурой.

Этот дом — часть проекта перма - культуры с системами очистки воды, солнечным электричеством, горячей водой солнечных коллекторов, компост­ным туалетом, бамбуковой рощей, фруктовым садом, диким многолетним садом и большим водоемом.

Задушевный друг Художника Грязи

Одним осенним орегонским днем я ра­ботала озеленителем на Городской Фер­ме Университета штата Орегон, когда управляла демонстрационным садом. Очаровательный, изящный, похожий на гнома мужчина, загорелый от солнца Латинской Америки, магически появил­ся и спросил, можно ли устроить

Демонстрацию печи Лорена, которую он разработал в Гватемале. Как я могла соп­ротивляться? Он предлагал проект демонстрации, был духовно связан с природой, и я была очарована его естественным духом. Прежде, чем я узнала это, мы сняли обувь и танцевали в грязи, ваяли глину и песок пальцами ног, рука в руке, смея­лись. Затем мы начали ваять, подобно замку из песка, практичную кухонную плиту Лорена, из смеси песка и глины.

Этот таинственный человек был Янто. Я пригласила его позавтракать со мной. Он принял приглашение. И я повела его в сад. Я вручила ему деревянную чашку и пару палочек для еды, попросила его найти вместе со мной необходимые компо­ненты для салата. Тогда я не знала, что это был превосходный путь к сердцу этого любителя растений.

Я понимаю теперь, более двадцати лет спустя, что значение нашей встречи состояло в том, чтобы разделить и удовлетворить нашу общую, основную потреб­ность общаться с Природой. Возвращаясь назад к тому, что мы помним о нашей встрече, я вспоминаю танец грязи, а Янто наш поиск редких и экзотических расте­ний во время участия в пикнике вдоль прибрежной полосы, наш способ сбора коз­линого навоза для сада. Это не отражает типичного представления о романтике, но сработало для нас!

Мы все еще танцуем в грязи вместе создавая дома. Мы сами построили дом в са­ду. Это наш социальный и глобальный способ выполнить духовную потребность в обще­нии с Природой и помочь улучшить качество нашей жизни и жизни будущих поколений.

Создание и ваяния печей, духовок и домов из земли и самых обычных матери­алов Природы — глины, песка и соломы — очень чувственно. Это создает красоту, приносит удовлетворение и практическое решение мировых проблем. Наши первые десять лет вместе были посвящены поиску дров, беспокойству о здоровье, вызван­ному приготовлением еды на открытом огне, демонстрации простых технологий приготовления пищи, отрицательному отношению к потребительству. Мы посвятили их также озеленению и экологическому образованию детей. Янто работал в Север­ной и Центральной Америке, Африке и Азии. Теперь мы ежедневно работаем вмес­те, помогая применять естественные материалы для удовлетворения потребностей людей в красивых местах для жизни и работы.

На земле я встретила своих близких друзей — Янто и Природу.