ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы, как и Лоренц, и Тинберген, смотрим на животных по-новому и убеждаемся, что раньше ничего не знали об их деятельности.
Прежде чем мы начнем объяснять все условными рефлексами и тропизмами, постараемся установить, что именно действительно нуждается в объяснении. И тогда живой мир предстанет перед бесстрастным наблюдателем в совсем ином виде, нежели двадцать пять лет назад. Это мир сигналов, лишь часть которых выделяется определенным видом животных, создающим себе из них свою вселенную. Другие стороны мироздания остаются совершенно непознанными, или же им не придают никакого значения, но именно они-то и окажутся для другого вида наиболее существенными. Встреча с половым партнером или с добычей, постройка гнезда, охота и так далее — все происходит по стереотипному ритуалу, но животное движется не в мире факторов-раздражителей, как полагали Леб и его школа, а в мире объектов-возбудителей. Его способности к приспособлению и к обучению могут быть велики, но все же они проявляются лишь в точно определенные моменты, как бы в цромежутки между ритуалами.
А не применимо ли это и к самому человеку? Именно так и думали сторонники объективизма. Некоторые из них, как, например, Келер, стали даже развивать некий антропоморфизм наизнанку: «Действительно,— возражают они классическим механицистам,—вы выводите происхождение человека, имея в виду его тело, из эволюции животного мира, но хотите полностью оторвать его от этого мира, когда речь заходит о его психике. Вы не разрешаете себе думать, что животное (по крайней мере, высшее позвоночное) обладает чувствами, сходными с нашими, и испытывает перед лицом мироздания некоторые человеческие «аффекты». Нелегко защищать такие позиции!»
Примерно таково и мое мнение! К тому же, хотя то, что я собираюсь сказать, и выходит за рамки этой работы, необходимо отметить, что изучение приманок, вызывающих улыбку младенца, исследование признаков, по которым он распознает близких — одним словом — использование совершенно тех же приемов исследования, которые до сих пор применялись только для опытов с животными,—все это дало исключительно многообещающие результаты. Что касается мира, который каждый вид строит по-своему, игнорируя все остальное,— это концепция высокой философской значимости, ибо точно так же поступает и человек!
