НЕВЕРОЯТНО - НЕ ФАКТ

ПО ЗАСЛУГАМ

Ну а как же насчет роли случая в открытии струк­туры ДНК? Невелика эта роль. Если еще в открытии Рентгена и Лауэ поклонники «госпожи удачи» выловят несколько незначительных фактов, подчеркивающих роль случайных совпадений, то в исследовании Уотсона и Крика улов будет уж совсем ничтожным. Однако наш сюжет донельзя ярко показывает, что открытие — это не выигрыш автомобиля по лотерее. Действительно, лич­ные достоинства владельца билета в выигрыше никакой роли не играют, это уж точно. Что же касается тех. на чью долю выпало счастье сделать крупное на­учное открытие, то они по праву заслужили свою славу.

— С этим никто не спорит, — возразит мне чита­тель. — Но ведь имеются и другие достойные люди. То обстоятельство, что из сотни достойных судьба выбрала именно вот этого одного, — это уже. при­хоть случая. Почему открытие произошло в Англии и в начале пятидесятых годов? С таким же успе­хом оно могло произойти в другой стране и в другое время.

Нет, категорически не согласен я с подобным мне­нием. Открытие структуры гена закономерно. Оно про­изошло в тот момент, к которому оно созрело, и в том месте, в котором на него обращали внимание. А что касается участников открытия, то их выбор был прак­тически единственным.

Судите сами, время — начало пятидесятых годов, можно ли было за десять лет до этого срока сколько - нибудь серьезно думать, что закономерности в строении вещества могут быть продемонстрированы в масштабе один к ста миллионам с помощью деревянных, метал­лических или пластмассовых моделек? Конечно, нет. Ведь о плотной упаковке молекул в кристаллах и ком­пактной структуре макромолекулы люди узнали лишь в 1945—1948 годах, и только в самом конце сороковых годов Полинг доказывает эвристичность работы с мо­делями для сложных биологических систем на примере альфа-спирали белка.

Но этого мало. Вряд ли кто-либо рискнул взяться за возню с шариками и стерженьками, если бы не была видна возможность проверки найденной модели. А ведь только в сороковых годах были получены первые рент­генограммы ДНК; теоретические же расчеты, показы­вающие возможность нахождения параметров спиралей по рентгенограммам, были начаты лишь за несколько лет до работы Уотсона и Крика.

Так же точно и важнейшие химические находки, по­зволившие уверенно наметить порядок присоединения различных химических групп, образующих ДНК, были сделаны также в последние десятилетия.

И наконец, лишь к этому времени стала крепнуть уверенность в том, что явления наследственности свя­заны с молекулой ДНК.

Все эти линии исследований пересеклись только к пятидесятому году. Открытие не могло быть сделано раньше, а интерес к проблеме был настолько значитель­ным, что было бы невероятным также, если бы оно за­держалось.

Не случайно, что открытие было сделано в Англии. Именно здесь вполне естественно произошла встреча биолога Уотсона с нужным ему физиком. Но почему этим физиком оказался именно Крик? Прочтите вни­мательно книгу Уотсона, и вы поймете, что Крик был одним из трех-четырех возможных претендентов на бу­дущую Нобелевскую премию. А может быть, даже и единственный, если поставить вопрос так: кто в это время в Англии проявлял одинаковый интерес к струк­туре биологических веществ и к теории рентгенострук­турного анализа?

Выходит, что выбор Уотсоном подходящего коллеги был крайне ограниченным.

Ну а почему Уотсон? На этот вопрос, пожалуй, трудно ответить. Ясно лишь одно — к пятидесятым го­дам неминуемо должен был найтись биолог, удовлетво­ряющий трем требованиям: талантливость (не стоит определять, что это такое, чтобы не завязнуть в поня­тиях), интерес к молекулярной природе гена и понима­ние, что один в поле не воин и что для решения проблем молекулярной биологии надо найти коллегу в стране физиков. Этим требованиям удовлетворял Уотсон. Мож­но ли по этой причине назвать его баловнем судьбы? Конечно, нет. Своим успехом он обязан своим разуму и нервной системе...

Мы попытались ответить на вопрос, почему структуру гена открыли Уотсон и Крик. Можно попробовать объяс­нить, почему изобранником судьбы не стал Полинг или кто-нибудь еще.

Как говорилось, Полинг искал ответ на вопрос о структуре гена одновременно с будущими победителя­ми. Мне кажется, что он был слишком самонадеян в этом поиске. Успех с альфа-спиралью в белках заста­вил его думать, что он сумеет найти ответ, лишь играя с моделями. Полинг не был связан с экспериментато­рами, владевшими рентгенограммами нуклеиновых кис­лот. В теории рентгеноструктурного анализа он не был опытен, а привлечь на помощь кого-либо из знатоков этой теории ему, видимо, не хотелось. За эти предполо­жения профессор Лайнус Полинг, я надеюсь, не будет на меня в обиде. В конце концов это ему комплимент, так как он не сделал этого открытия, конечно, не из-за нехватки таланта.

Так что, просмотрев все возможности, мы приходим к заключению, что открытие структуры гена так же, как, впрочем, и другие научные открытия, произошло тогда, когда оно должно было произойти, и было оно сделано теми людьми, которые больше всего заслуживали благо­склонного отношения «госпожи удачи».