СЕМЬ НАВЫКОВ ВЫСОКОЭФФЕКТИВНЫХ ЛЮДЕЙ
НАВЫКИ ВЫСОКОЭФФЕКТИВНЫХ ЛЮДЕЙ
Все, что есть в этом мире
ВЫДАЮЩЕГОСЯ, НЕПРЕМЕННО
ПРОИСТЕКАЕТ ОТ ПРАВИЛЬНОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ.
Дэвид Старр Джордан
За более чем двадцатипятилетний период работы с представителями бизнеса и научного мира, а также с теми, кто интересуется проблемами семьи и брака, я встретился с большим количеством людей, которые, по внешним признакам, достигли огромного успеха, но в то же время постоянно испытывали сильную потребность в обретении внутреннего равновесия, в повышении персональной эффективности и развитии здоровых отношений с другими людьми.
Подозреваю, что многие из проблем, которыми они со мной поделились, знакомы и
Вам.
Я достиг всех целей, которые перед собой поставил, и добился огромного профессионального успеха. Однако за это я поплатился своей личной и семейной жизнью. Теперь я уже не знаю своей жены и своих детей. Я уже не уверен, понимаю ли я самого себя и знаю ли, что для меня важно. Теперь я спрашиваю себя - а стоила ли игра свеч?
Я принялась за новую диету - вот уже в пятый раз за этот год. Я знаю, что излишне полна, и очень хочу изменить свой облик. Я читаю все новые публикации. Я ставлю перед собой цель. Я даю себе позитивную установку. Говорю себе, что могу сделать это... И ничего не получается. Больше, чем на пару недель, меня не хватает. Похоже, что я не могу сдержать обещания, данного самой себе.
Я прошел столько курсов обучения эффективному руководству кадрами. Я хочу, чтобы мои подчиненные работали с высокой отдачей, и изо всех сил стараюсь вести себя по отношению к ним дружелюбно и обращаться с ними правильно. Однако с их стороны я не чувствую никакой лояльности. По-моему, стоит мне заболеть и остаться на день дома, они попросту будут бить баклуши. Почему мне не удается научить их быть самостоятельными и ответственными? Или, может, стоит подыскать других, которые обладают такими качествами?
Мой сын-подросток стал неуправляем, употребляет наркотики. Что ни пытаюсь предпринять, он даже слушать меня не желает. Что делать?
Так много нужно сделать дел, а времени вечно в обрез. Я спешу и ощущаю прессинг времени весь день. Каждый день. Семь дней в неделю. Я посещал семинары по управлению временем и перепробовал с полдюжины всяких систем планирования. Кое в чем они мне помогли, но, все же, я не могу сказать, что живу счастливой, плодотворной и спокойной жизнью, как мне бы того хотелось.
Я хочу научить своих детей ценить труд. Но чтобы заставить их хоть что-нибудь сделать, приходится все время их понукать... и то и дело на каждом шагу слышать жалобы. Легче сделать самой. Отчего дети не выполняют свои обязанности легко и без напоминания?
Я - человек очень занятой. Но порой я спрашиваю себя, так ли уж важно в конечном счете все то, чем я занимаюсь, По-честному, мне бы хотелось думать, что мое существование не бессмысленно, что и я внес какую-то лепту в эту жизнь.
Когда я вижу, что мои друзья или близкие достигли какого-то успеха или добились определенного признания окружающих, я улыбаюсь и горячо поздравляю их. Но в глубине души меня что-то грызет. Почему так происходит?
Я - сильная личность. Я уверен, что, общаясь почти с кем-угодно, могу повести беседу в нужном мне направлении. Зачастую мне даже удается побуждать других приходить к решению, которое угодно мне. Продумывая каждую ситуацию, я убеждаюсь, что предлагаемые мной идеи являются для всех наиболее предпочтительными. Но все же полного удовлетворения нет. Мне всегда хочется знать, что на самом деле думают обо мне и моих взглядах другие.
Наш брак стал не в радость. Не могу сказать, чтобы мы скандалили; просто мы больше не любим друг друга. Мы обращались к консультанту, перепробовали разные рецепты, но, наверное, просто уже не способны оживить прежние чувства.
Все эта проблемы глубоки и болезненны. С наскока их не решить.
Пару лет назад мы с моей женой Сандрой столкнулись с подобной проблемой. У одного из наших сыновей никак не ладилось со школой. Он был хроническим отстающим; не понимал даже условий задачи, не говоря уже о решении. В социальном плане он был незрелым, вечно стеснялся разговаривать даже с близкими. Он был физически слабым, низкорослым, щуплым, с плохо скоординированными движениями, например, он взмахивал бейсбольной битой еще до того, как мяч оказывался в воздухе. Вызывал насмешки окружающих.
Мы с Сандрой были преисполнены желанием помочь мальчику. Мы чувствовали, что достижение успеха, важное в любой сфере жизни, приобретает особое значение при выполнении нами нашей родительской роли. Поэтому мы принялись работать над своими установками и поведением в отношении его, одновременно пытаясь повлиять и на его поведение. Мы стремились подзарядить его психологически, используя технику позитивного мышления:
- Давай-давай, сынок! Ты можешь сделать это! Мы знаем, что ты можешь! Возьмись за биту чуть-чуть повыше и смотри на мяч. Не замахивайся, пока он не подлетит поближе.
И если у сына получалось чуточку лучше, мы что есть силы подбадривали его:
- Вот молодец, сынок, так и продолжай!
Если кто-то смеялся над ним, мы набрасывались на насмешника:
- Оставьте его в покое! Не мешайте! Он ведь только учится!
При этом наш сын заливался слезами и кричал, что у него никогда ничего не получится и что он терпеть не может этот бейсбол.
Как мы ни старались, наши усилия ни к чему не приводили. И мы видели, насколько болезненно это сказывается на самолюбии ребенка. Мы пытались подбадривать его, помогать ему, вселять в него уверенность, однако после многократных фиаско мы решили взглянуть на всю ситуацию под другим углом.
В ту пору я проводил большую работу по "развитию руководства"[1] с различными клиентами по всей стране. В частности, мне приходилось каждые два месяца готовить презентации на тему о коммуникации и восприятии для участников программы развития административного персонала ІВМ.
Проводя необходимые исследования и готовя соответствующие материалы, я чрезвычайно заинтересовался тем, как формируется восприятие, как оно воздействует на наши взгляды и как наши взгляды воздействуют на наше поведение. Это привело меня к изучению теории вероятности и самореализующихся предсказаний, или "эффекта Пигмалиона", а также к осознанию того, насколько глубоко коренится в нас наше восприятие. Я понял, что мы должны внимательно смотреть не только на мир вокруг нас, но еще и на "призму", сквозь которую смотрим, и что сама эта "призма" определяет наше восприятие мира.
Беседуя с Сандрой о тех концепциях, которым я обучал сотрудников ІВМ, мы постепенно осознали, что все, чем мы стремились помочь нашему сыну, не гармонировало с тем, как мы на самом деле воспринимали, видели его. Когда мы честно признались себе в наших глубоко скрытых чувствах, мы осознали, что на самом деле в глубине души мы воспринимали нашего сына как "отсталого" ребенка с неадекватным развитием. Поэтому, сколько бы мы ни трудились над своими установками и поведением, что бы ни делали и что бы мы ни говорили, наши действия оставались малоэффективными, так как он неизменно читал в них: "Ты не способен на это. Ты нуждаешься в помощи".
Мы начали понимать, что если мы хотим что-либо изменить, то начинать изменение надо с себя. И для того, чтобы изменить себя эффективно, мы прежде всего должны поменять свое восприятие.
